Когда я пришел в церковь двадцать лет назад, период массовых евангелизаций был в самом разгаре. В наших краях гремели Волга-92, Возрождение-94 и многие другие крупные миссии. Регулярно проводились евангелизации в школах (тогда это еще можно было делать), тюрьмах, на улицах. И неизменным элементом этих мероприятий был массовый призыв к людям выйти вперед для покаяния перед Богом.
В те годы я воспринимал это как нечто само собой разумеющееся – в конце концов, будучи еще подростком, я был таким образом научен. Более того, иногда подобная практика мне казалась просто прекрасной. Достаточно представить бойкие реки людей, текущие по проходам и собирающиеся в центре стадиона в огромное озеро – живое и колыхающееся, – чтобы понять, какая радость и какое умиление охватывали душу при этом зрелище. Ведь все эти люди искренно взывали к моему любимому Господу Христу! Они признавали Его главенство и свидетельствовали о Его высшей ценности. Они расставались с грузом прежних грехов и принимали решение отныне и навсегда служить Богу. По крайней мере, так мне тогда казалось.
Однако прошли беспокойные 90-е, по отчетам всевозможных христианских миссий вся Россия уже чуть ли не дважды покаялась, а народ наш более христианским не стал. Наполняемость церквей перестала расти и даже пошла на спад. Статистические подсчеты показали, что из всех выходящих на покаяние в церквях остаются максимум 3%. Впрочем, и эта цифра мне кажется весьма и весьма завышенной. Скорее, 0,3%.
В чем же проблема? Одна из главных проблем, на мой взгляд, заключается в неправильном понимании покаяния. В XIX – XX вв. покаяние в протестантских церквях стали прочно связывать с произнесением молитвы кающегося грешника – «Господи, прости меня, грешного!» Поэтому большинство массовых евангелизационных мероприятий было нацелено на то, чтобы эту молитву выцедить из как можно большего количества уст. В конце концов, если от этого напрямую зависит спасение души и если это несет людям благо, то нужно постараться сделать все возможное, чтобы этого добиться, не правда ли?
Поэтому пускали в ход разнообразные средства, которые мягко подготавливали человека к тому, чтобы он смог переступить психологический барьер, выйти вперед к кафедре и произнести подобную молитву. Мне доводилось слышать лекции по евангелизационным проповедям, на которых опытные благовестники учили, что большинство людей вряд ли откликнутся на первый призыв. Их надо подготовить: в начале призывной проповеди упомянуть, что в конце будет совершаться молитва покаяния. В середине еще раз повторить, что у людей будет возможность в конце помолиться. Потом, наконец, сделать призыв. Тогда людям будет легче принять решение пройти к кафедре для молитвы.
Или вот еще одна тактика, нацеленная на то, чтобы вывести к кафедре как можно большее количество кающихся грешников. В конце призывной проповеди просят поднять руки тех, кто хочет обратиться ко Христу, чтобы проповедник за них помолился. Совершается молитва за этих людей. Потом проповедник объявляет: «Те, кто поднимал руки, пусть пройдут к кафедре, и мы совершим молитву покаяния». Опять же, когда человек уже перед этим поднял руку, ему легче сделать следующий шаг и пройти вперед. Чтобы преодолеть нерешимость колеблющихся, проповедник нередко дает дополнительное время и назначает пение какого-нибудь проникновенного госпела: «Кротко и нежно Иисус призывает» или «У двери Я твоей стою» и т. п.
В принципе, мы все понимаем, что человек может покаяться и на своем месте – география значения не имеет. И со своего места он может подойти к душепопечителям, если захочет. Это мы тоже понимаем. Поэтому всё вышеописанное есть, по сути, психологические приемы, направленные на то, чтобы как можно больше людей могли выйти для совершения молитвы покаяния. В применении подобных методов некоторые проповедники (к счастью, не все) способны переступить все мыслимые и немыслимые границы манипуляции. К примеру, известный благовестник XIX в. Чарльз Финней использовал такой подход. Он говорил людям: «Я хочу узнать, что у вас на сердце. Пусть те из вас, кто решился стать христианином, кто дал себе обещание примириться с Богом немедленно, встанут. Напротив, те из вас, кто твердо решил, что вы не собираетесь становиться христианами, и вы хотите, чтобы я это понял и чтобы это понял Христос, оставайтесь на своих местах». Неудивительно, что после подобных призывов вперед выходили чуть ли не все присутствующие.
«В чем же проблема?» – еще раз зададим этот вопрос. Проблема в том, что произнесение слов «прости меня, грешника» и покаяние – отнюдь не одно и то же. С библейской точки зрения, покаяние (греч. метаноя) – это прежде всего перемена мышления. Это когда человек начинает совершенно иначе мыслить о Боге, о грехе, о своей жизни и т.д. Как говорил Павел о покаянии фессалоникийцев: «…как вы обратились к Богу от идолов, чтобы служить Богу живому и истинному и ожидать с небес Сына Его…» (1 Фес. 1:9-10). Покаяние – это не столько слова, сколько вера. Поэтому оно совершается не устами, а сердцем. Человек может сотню раз произнести «прости меня, грешника», ни разу при этом не покаявшись. И уж тем более молитва, повторенная за проповедником, едва ли когда-либо может считаться настоящим покаянием. Если человек действительно понял христианское благовествование и поверил в него, то он точно будет знать, что сказать Богу, – без диктовки со стороны.
Как только что было отмечено, покаяние неразрывно связано с пониманием Евангелия, то есть библейской вести о спасении. Именно через веру в благовествование Христово происходит спасение, как утверждает апостол Павел: «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал вам, которое вы и приняли, в котором и утвердились, которым и спасаетесь…» (1 Кор. 15:1-2). Возможно, новообращенный человек не совсем точно с богословской точки зрения объяснит учение о спасении. Возможно, он будет использовать не совсем правильные термины. Однако, если он уверовал, то в его сердце уже живет осознание собственной порочности и полное упование на жертву Иисуса Христа за наши грехи, которой нам даровано оправдание перед Отцом. Возможно, новообращенному понадобится помощь в формулировке доктрин Евангелия, однако он точно не может артикулировать лжеевангелие, выражая надежду на свои дела или на иных «спасителей» в других религиях.
Эти вещи я в теории начал понимать уже давно. (Для человека моего не очень большого возраста «давно» – это несколько лет назад.) Однако недавно мне удалось убедиться в этом на собственном опыте. Я побывал на евангелизационной проповеди, после которой много людей вышли вперед и повторили за проповедником молитву покаяния. Затем вышедших вперед людей попросили подойти к служителям, чтобы те объяснили им дальнейшие шаги. Мне удалось по очереди поговорить с двумя людьми, откликнувшимися на проповедь. Каждому из них я задавал вопрос: «Если бы вы сегодня предстали перед Богом, как вы думаете, куда бы Он вас отправил: в рай или ад?» Не получив конкретного ответа, я спрашивал: «А вообще, как вы думаете, что нужно для того, чтобы спастись?» Поразительно, но в обоих случаях люди, произносившие молитву покаяния, сказали: «Нужно стараться соблюдать заповеди и не грешить». Вслед за этим я спрашивал: «А как вы думаете, у вас получится соблюдать заповеди и не грешить?» – и показывал такие тексты Писания, как:
«Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы…» (Еккл. 7:20).
«Кто соблюдает весь закон и согрешит в одном чем-нибудь, тот становится виновным во всем» (Иак. 2:10).
Дальнейшая беседа все больше и больше заходила в тупик, и оба человека не могли сказать, во что же они верят. Тогда я переходил к объяснению Евангелия на основании Ефесянам 2:1-10, Римлянам 1:17-18 или 1 Коринфянам 15:1-5. И люди начинали что-то понимать, хотя было видно, что пока что они еще не верят в эти истины всем сердцем. И это естественно, ведь для осмысления Евангелия и для подлинного покаяния нужно время.
Еще более показателен случай, о котором мне поведал мой друг. Он тоже беседовал с одним из «покаявшихся» во время той же самой призывной проповеди. Так вот, этот человек тоже не понимал Евангелия. А когда библейская весть о спасении была ему объяснена, он сказал ясно и просто: «А, так в это я не верю! Я пойду еще в другие религии схожу, посмотрю, а потом уже решу, где истина». Вот такое вот «покаяние». А он выходил вперед и повторял молитву кающегося грешника!
Из всего вышесказанного я делаю следующие выводы.
Как во время призывной проповеди, так и в личных беседах с людьми очень важно делать акцент на объяснении Евангелия, то есть библейского пути спасения. Это объяснение должно включать в себя такие истины, как греховность человека и вечное наказание за грех, божественность Христа и Его смерть за наши грехи, полное освобождение от ада для всех верующих во Христа, необходимость отвернуться от греха и повиноваться Христу во всем как своему Господину. После вашего объяснения человек должен понять Евангелие в достаточной мере, чтобы впоследствии (возможно, не сразу) он мог его либо принять, либо отвергнуть. «Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь» (2 Кор. 2:16). К сожалению, зачастую так называемые «евангелизационные» проповеди содержат так мало от Благой Вести, что они не являются ни запахом живительным для одних, ни запахом смертоносным для других: человек не может ни принять, ни отвергнуть благовествование, поскольку просто не познакомился с ним в достаточной мере.Когда я в прошлом бывал на обучениях во время подготовки к разного рода евангелизациям, личную беседу с покаявшимися обычно называли душепопечением. Однако на самом деле в описанных выше случаях именно личная беседа была евангелизацией. И эта евангелизация приводила к самому главному результату: человек понимал Евангелие и имел возможность на него откликнуться.
Помимо объяснения Евангелия, нужно говорить, какие пути спасения Библия отвергает как неправильные. Поскольку люди часто путают Евангелие с какими-то иными, человеческими подходами, им нужно ясно показать разницу. В частности, нужно объяснить, что человек не может спастись путем совершения добрых дел. Он не может спастись путем участия в ритуалах и обрядах. Его не спасет также старание не нарушать заповеди. Всего этого никогда не окажется достаточно перед лицом Божьего суда. Спасает лишь совершенная жертва, принесенная богочеловеком Иисусом Христом.
Призыв попросить прощения за грехи – это лишь часть правды, но еще не Евангелие. Человек может просить прощения за свои грехи с самыми разными убеждениями и самой разной верой. Он может верить, что спасается добрыми делами, но раскаяться в грехах тоже не помешает. Или он может верить, что раскаяние принесет ему катарсис – психическое освобождение. Или он может верить, что раскаяние поможет ему накопить чуть больше нетварных энергий. Или, или, или… Но все это будет предельно далеко от спасительной веры в обетования Христа. Чтобы раскаяться перед Богом с правильной верой и правильными мотивами, человек должен услышать подробное и полное объяснение Благой Вести.
В заключение уместно процитировать слова известного богослова и проповедника XVII в. Томаса Уотсона: «…одно дело быть напуганным грешником, а другое – быть кающимся грешником. Чувства вины достаточно для порождения страха, [но лишь] влияние благодати порождает покаяние» (Ватсон, Т. Доктрина покаяния. Б. м.: Dutch Reformed Tract Society, 2003. С. 14).
http://alex-pro-1.livejournal.com/
http://www.propovedi.ru
http://www.propovedi.ru/2011/11/evangelism-and-the-gospel/
Евангелие спасения являет реальную силу Божью в спасении безбожника и в освящении христианина. Однако,когда человек получает спасение, он искушается оставить Евангелие в прошлом как то, чем он уже воспользовался и в чем более не нуждается. Т.о. многие христиане понимают Евангелие очень поверхностно, почти на уровне клише. Именно отсюда проистекает причина неуверенности и греховной слабости христиан!
