Нужно ли отказываться от обычной проповеди?

PowerPoint куда менее эффективен, чем обычные устные доклады – профессор

Презентации PowerPoint прочно вошли в жизнь вузов и коммерческих компаний. Но, как установил немецкий профессор, они куда менее эффективны, чем обычные устные доклады. Почему?

Каждый день в мире разрабатываются 30 миллионов презентаций с помощью программы PowerPoint, сообщает интернет-портал Computerwoche.de. За последние 10-15 лет эта форма подачи информации прочно и повсеместно – от школьных классов до офисов крупных корпораций – вошла в нашу жизнь.

В немецких вузах использование презентации PowerPoint в ходе реферата когда-то было просто хорошим тоном, признаком того, что студент основательно подготовился к занятию и идет в ногу со временем. Ныне использование PowerPoint все чаще становится обязательным, причем как для студентов, так и для профессоров. Еще бы, графические образы помогают докладчику сконцентрировать внимание аудитории на наиболее важных вещах, прояснить связь между отдельными фактами. По крайней мере, в теории.

Борец поневоле

Однако есть у PowerPoint и противники. Причем некоторые оказались в их рядах не по своей воле. Так, профессор педагогики из Университета Ростока Вольфганг Нике (Wolfgang Nieke) никогда и подумать не мог, что его будут считать борцом с империей Microsoft, которой принадлежит программа PowerPoint.

А все началось с невинного вопроса журналиста региональной газеты, который для чего-то заглянул в университет. Тот поинтересовался, чем профессор занимается, когда у студентов каникулы. “Я не стал рассказывать о больших проектах, а описал один небольшой эксперимент, оценкой результатов которого я занимался, – объясняет профессор Нике. – Но я и подумать не мог, что мой рассказ вызовет резонанс европейского масштаба”.

Эксперимент с неожиданным результатом

Эксперимент был действительно очень прост. Трем группам студентов была прочитана одна и та же лекция. Первая группа студентов получила устный доклад. Во второй группе устному докладу сопутствовала проекция черно-белого слайда на стене. Наконец, третья группа удостоилась презентации PowerPoint. Потом же полученные студентами знания были проверены с помощью теста.

“Результаты шокировали нас, – говорит профессор Нике. – Больше всего эффекта дал обычный устный доклад. На втором месте – лекция со слайдом. А в той группе, где использовался PowerPoint, студенты запомнили меньше всего”.

Профессор повторил эксперимент в обычной гимназии. Презентация с помощью PowerPoint и там оказалась наименее эффективным методом обучения. “Эксперимент показал, что излишние декоративные элементы, анимационные вставки и технические навороты лишь зря расходуют ресурсы мозга, отвлекая от сути доклада”, – говорит Вольфганг Нике. В результате человек вспоминает не содержание доклада, а графические детали.

Медикам рано расстраиваться

Однако Вольфганг Нике не советует всем сразу же переходить на другой метод работы. “Мне позвонил один расстроенный медик и спросил, придется ли ему теперь отказаться от показа картинок во время лекции, – рассказывает профессор. – Конечно, нет! В медицине или в инженерных науках наглядная иллюстрация просто необходима”.

Не стоит отказываться от PowerPoint и бизнесменам. “На презентациях и совещаниях, где нужно что-то продать, PowerPoint просто необходим, – отмечает Вольфганг Нике. – Здесь форма важнее содержания. Ведь у клиента должно возникнуть ощущение, что фирма очень красиво представила продукт”. Сомнения у профессора вызывает лишь повсеместное распространение PowerPoint в немецких вузах. И не только у него одного.

Противники PowerPoint, объединяйтесь!

“В Германии, Швейцарии, Хорватии школьникам и студентам занижают оценки, если они не используют PowerPoint”, – говорится на официальном сайте международного движения “Партия противников PowerPoint”, которое в июле 2011 года основал преподаватель риторики из Цюриха Маттиас Пём. Месседж партии однозначен: презентации PowerPoint скучны и неэффективны, необходимо остановить их насильственное внедрение. По мнению ее членов, из-за презентаций миллионы людей вынуждены ежедневно скучать, а экономический ущерб исчисляется миллиардами евро.

Так что если вы должны выступать с докладом, но не желаете использовать PowerPoint, обязательно поясните свою позицию перед выступлением. Ссылка на исследования профессора Нике и партию противников PowerPoint в начале выступления придадут “перца” любому, даже самому скучному, выступления. А заинтриговав аудиторию, куда легче добиться внимания. А там и до хорошей оценки недалеко.

href=”http://korrespondent.net/business/career/1602722-powerpoint-kuda-menee-effektiven-chem-obychnye-ustnye-doklady-professor”>Источник

Эмбрион является человеком!

Исход 21:22,23

Очень ясно написано, что в животе мамы не какой-то безличный эмбрион, который является собственностью матери.

В животе мамы человек, созданный Богом. И у людей нет права наносить вред этому новому человеку, обращаясь неосторожно с беременной мамой или делая аборт, который является убийством.

 

Exodus 21:22-23 (Русская Синодальная Библия 1994)
Когда дерутся люди, и ударят беременную женщину, и она выкинет, но не будет [другого] вреда, то взять с [виновного] пеню, какую наложит на него муж той женщины, и он должен заплатить оную при посредниках;
23 А если будет вред, то отдай душу за душу,

“Роль пастора в освящении его церкви” Рик Холанд

Один мой друг прислал мне этот краткий обзор статьи Рика Холланда, которой (плюс несколько моих комментариев, которые выделены жирным шрифтом в отдельных абзацах) я хочу поделиться с вами. С самого начала хочется сказать, что тема пасторства и освящения, т.е. взращивания святых в зрелости, являются очень важными для здоровья церкви.

Я думаю что два этих вопроса являются одними из важнейших вопросов истинного христианства. Особую важность эти вопросы преобретают в наше время, когда существует либо пренебрежение к ним, либо много тумана вокруг них.

Итак, статья!

“РОЛЬ ПАСТОРА В ОСВЯЩЕНИИ ЕГО ЦЕРКВИ
Адаптировано президентом служения Encouragement Intl, Inc. Халом Хейсом (Hal Hays) на основании статьи Рика Холланда в журнале богословской семинарии Мастерс (Vol. 21 #2).

Добрый Пастырь Иисус дает наставления пасторам вести Божий народ в святости и в стремлении к освящению. Это руководство можно обозначить шестью факторами пастырской заботы:

• Желание, чтобы народ освящался,
• Личный пример освящения,
• Проповедь для побуждения к освящению,
• Послушание в воспитании освященных учеников,
• Посвящение в молитве об освящении народа,
• Ведущая роль в публичном поклонении ради воспитания освящения.

Очень точно, глубоко и последовательно эти пункты отражают шаги освящения церкви, расположенные по приоритетности. Пропускать нельзя ни один пункт. Иначе старания освящать (усовершать) народ Божий не увенчаются успехом.

Сам новозаветный термин «пастырь» несет в себе огромное смирение. Если бы этим словом, означающим «пасти отару овец», назвали простого человека, он вряд ли воспринял его как комплимент. Иисус по Своей воле избрал для Себя низший термин «Пастырь» (Иоан. 10:11, 14).

Это невероятно важное наблюдение! И без веры, без убежденности в истине, без того, чтобы ценить Бога больше себя и всей своей жизни, невозможно быть пастырем по сердцу Господнему. Хотя конечно есть пастыри, которые больше похожи на царей чем на пастухов, но это не то, что Бог вознаградит. Пасторство -дело смряющее человека. Мое пасторское служение много-много раз было “мясорубкой” для моего сердца! И это будет продолжаться всю мою жизнь, если я продолжу так служить Господу!

Работа пастыря описана в Пс. 22. Пастырь постоянно перегоняет овец с места на место. Он водит их к злачным пажитям (ст. 2a), к тихим водам (ст. 2б), на стези праведности (ст. 3б), через долину смертной тени (ст. 4), к месту трапезы (ст. 5), в конечном итоге, к дому Господню (ст. 6).

Священное Писание говорит, что увидеть Бога – это блаженство (“Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят” Матф. 5:8). В этом смысле можно сделать вывод, что высшим приоритетом для пастора должно стать наставление в освящении и личный пример святости.

Эти слова очень драгоценны для моего сердца. Видеть Бога это наибольшее счастье, которое способно испытывать сердце человека. Видеть Его своим Отцом, понимать Его, видеть Его наивысшей ценностью своей жизни – вот наибольшее счастье. А видеть Бога в период наибольших страданий это спасение для души страждущей. Переоценить это невозможно, а недооценить очень даже просто.

Большинство методов евангелизации подчеркивают благословение в результате восстановления отношений с Богом по вере в подвиг Иисуса Христа на кресте (оправдание), и надежду вечного пребывания с Иисусом и уподобление Ему (прославление). В то же время, сегодняшние евангелизационные стратегии сильно приуменьшают стремление к освящению.

И еврейское слово в ВЗ, и греческое в НЗ подразумевают схожее значение освящения. Оба термина означают отделение для Божьих целей. Это отделение можно обнаружить в трех компонентах:
1. Положение – при спасении мы должны пребывать «во Христе» (1 Кор. 1:30; 6:11);
2. Развитие – мы должны истреблять грешные дела и последовательно по жизни практиковать праведность (1 Пет. 1:15-16; 2:24);
3. Реальность – однажды наша праведность будет подобна праведности Христа (1 Иоан. 3:2).

Очень важно знать и помнить, что обязанности пастора провозглашать и на практике являть освящение не следует путать со способностями пастора. Освятить способен только Бог. Пастор является проводником к освящению, но не соучастником освящения. Такую ошибку совершают священнослужители православной и католической церкви.

О, такую ошибку допускают и евангельские пастыри. Бог дал пастырям задачу усовершать народ Божий, но ни один пастырь не способен это сделать сам по себе. Это не выполнимая миссия. И это сначала вводит пастора в стресс, а затем по милости Божьей ломает их и наконец-то делает смиренными, надеющимися на Божью сверхъестественную работу, проповдниками Божьей работы в людях!

Освящение основано на святости Бога. В своей молитве о сыне, Анна возвещала: «Нет святого, как Господь; ибо нет другого, кроме Тебя; и нет твердыни, как Бог наш»
(1 Цар. 2:2). Моисей подтвердил, что лишь один Господь «величествен святостью» (Исх. 15:11). Бог сам сказал Моисею объявить всему народу: «Святы будьте, ибо свят Я Господь, Бог ваш» (Левит 19:2), что потом повторил для Церкви апостол Петр, говоря об образе жизни христианина. Исаия слышал, как серафимы без устали повторяли: «Свят, свят, свят» (Ис. 6:3), подчеркивая святость Бога на небесах. Подобное видение было и у апостола Иоанна спустя 800 лет, как он описал в Откр. 4:8.

Пастор обязан провозглашать святость Бога, однако не его задача – освящать верующих. Заповедь освящения дана всем, кто предстанет перед Богом и даст ответ за свои дела. Иными словами, пастор должен проповедовать Евангелие, призывать грешников к покаянию, осуждать беззаконие, поощрять праведность, поощрять надежду на небеса. При этом он не имеет личной власти и не призван Богом к тому, чтобы освятить кого-либо или что-либо. Пасторы провозглашают, человек откликается, Бог дарует. Обязанность пастора описана в шести вышеперечисленных факторах пастырской заботы.

1. ЖЕЛАНИЕ ПАСТОРА

2 Коринфянам 3:18 и Галатам 4:19 выражают сильное желание апостола Павла об освящении коринфских и галатийских верующих. Павел показывает пример желания пастыря вести свою церковь по пути, на котором христиане будут все более и более уподобляться Иисусу.

Именно здесь пастор может совершить одну из двух серьезных ошибок. Он может либо сильно завысить, либо сильно занизить ожидания. Он может либо ожидать от членов церкви совершенства, как у святых на небесах, либо позволит им чувствовать себя комфортно на земле, не особо задумываясь о небесах. В первом случае, стремясь обеспечить небесное совершенство на земле, он рискует сделать церковь законнической, где главенствуют определенные правила поведения (часто внебиблейские). Зачастую такая практика сопровождается мнением, что для принятия на небеса нужна более серьезная подготовка. Во втором случае мы наблюдаем тенденцию принижать важность освящения в этом мире на основании того, что это обещание и все равно будет исполнено в будущем. Этих крайностей можно избежать, если мы будем совершать пастырский труд, памятуя, что наша цель – достичь «единства веры», как написал Павел в Ефес. 4:11-13.

Вопрос библейского баланса в ожиданиях и стандартах практической святости – это один из таких вопросов, над которым я постоянно “ломаю голову”. Уж много лет я росту в мудрости по этому вопросу и процесс еще не завершен. А приходиться проходить сложные тупики и напряжения в отношениях.

2. ПРИМЕР ПАСТОРА

Один пастор Роберт Мюррей М’Чейни как-то сказал: «Величайшая нужда моего народа – моя личная святость». Этой фразой он практически повторил идею апостола Павла, высказанную в 1 Тим. 4:16; Тит. 2:7; 1 Кор. 4:16; 11:1 и 1 Фесс. 1:6. Такой подход служит разительным контрастом отношению лжеучителей, разоблачаемых Петром во 2 Пет. 2:20, дела которых выдают отсутствие святости.

Иногда пасторы приносят в жертву само служение, когда ради отношений с людьми пытаются угодить им или любой ценой поддерживать с ними дружбу вместо того, чтобы влиять на церковь и поощрять стремление членов церкви к святости.

Жизнь в святости приведет либо к отвержению и насмешкам, либо к восхищению и подражанию. Сам Иисус учил, что такая жизнь получит награду (Матф. 5:10, 11-12).

Для пастора главным побуждением должен стать личный пример руководства, как писал Павел: «Подражайте мне, как я Христу» (1 Кор. 11:1).

Без яркого примера личной святости и проповедь и личные наставления пастора будут слабыми! И не только пасторы будут слабы, но и все лидеры любых служений. Невозможно ожидать, что люди пойдут за тобой в воскресенье, если ты в течении недели пропадал, был слаб и безынициативен!

3. ПРОПОВЕДЬ ПАСТОРА

Иисус молится, чтобы Бог освятил Свой народ (Иоан 17:17). Если следовать контексту, истина, о которой идет речь – это Слово Божье. С практической точки зрения, Бог совершает Свой труд по освящению избранных с помощью одного инструмента – Библии. Именно благодаря Священному Писанию Святой Дух ведет верующих к святости.

2 Тим. 3:16-17 еще раз подчеркивает эту же мысль. Библия преподает верное учение и выявляет лжеучение («для научения, для обличения»). Кроме того, Слово Божье исправляет неправильное поведение и показывает, каким должно быть правильное («для исправления, для наставления в праведности). Мертвые души можно оживить лишь через провозглашение Слова Божьего, и тогда искупленные души будут стремиться к святости.

4. УЧЕНИЧЕСТВО ПАСТОРА

Великое поручение (Матф. 28:19-20) заповедует нам воспитывать учеников («научите все народы»). Воспитание учеников происходит через избрание и обучение учеников библейским истинам, после чего принявшие эту истину верой принимают крещение. Но даже те, кто принял возвещаемую нами истину, не сразу становятся зрелыми христианами, не владеют в полной мере доктринальной истиной и не приобретают сразу должных навыков христианского поведения. Ученичество необходимо, чтобы «святой» младенец, заново родившийся и зависящий от духовного отца, стал зрелым «святым», зависимым от Христа.

Ученичество я обдумываю сейчас очень напряженно. Без ясно понимаемого процесса ученичества почти невозможно ожидать, что люди церкви будут им заниматься и будут плодотворны. Это нужда “моей” церкви – ценить ученичество, понять простой процесс ученичества, практиковать его не как редкость, а как повсеместно возникающее движение.

N.B. Новозаветный термин «святой» по отношению к людям применяется исключительно к живым верующим христианам (к тем, кто был объявлен праведным по вере), в тот момент жившим на свете. Павел обращается к «святым» в Рим. 1:7; 1 Кор. 1:2; 2 Кор. 1:1; Кол. 1:1; Ефес. 1:1 и Фил. Phil 1:1, но не к тем, кто на тот момент был жив во Христе, но телом мертв и отделен от этого мира, а к реально живущим в то время людям. Он говорит живым «святым», что они созданы «на добрые дела» (Ефес. 2:10), и что Божья воля относительно них заключается в том, чтобы жить освященной жизнью (1 Фесс. 4:3).

5. МОЛИТВЕННАЯ ЖИЗНЬ ПАСТОРА

Если работу по освящению совершает именно Бог, то пастор обязан в молитве ходатайствовать о том, чтобы Божья благодать освятила членов его церкви. Этому есть множество примеров в Священном Писании: Самуил (1Царств 12:23), Даниил (Дан. 9:3-15), Павел (Ефес. 6:18; Кол. 1:10; Фил. 1:9-11).

6. РУКОВОДСТВО ПАСТОРА В ПУБЛИЧНОМ ПОКЛОНЕНИИ

Обязанность пастора заключается в том, чтобы создать атмосферу, при которой совместное поклонение приводит к освящению. Павел подчеркивает, что поклонение должно сопровождать не неустройство, а порядок (1Кор. 14:33), который должен быть и на всех совместных собраниях (1Тим. 2:3-5). Так, Господня Вечеря должна быть временем, когда верующий испытывает себя (2 Кор. 13:5) и исповедует любую нечистоту ради очищения (1Кор. 11:27-32).

Пастор должен развивать воскресное богослужение, должен в нем участвовать, должен присматривать за ним.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Основание освящающей роли пастора хорошо видно на примере Надава и Авиуда. Их отец Аарон был избран Богом, чтобы представлять Бога перед израильским народом (Исх. 29:45-46). По Божьему благоволению, эти двое были избраны и научены, чтобы стать преемниками отца. Целую неделю они научались правильному исполнению обязанностей священников (Лев. 8:24-9:4). Они знали, что заповедал Бог для служения в скинии и как вести народ в поклонении Ему. Однако им пришлось расстаться с жизнью в первый же день своего служения, потому что молодые священники не прославили Бога и вели служение не так, как предписал Господь. (Лев.10:1-2)


Этот трагический эпизод должен стать для нас хорошим уроком. Роль пастора в процессе освящения церкви начинается с его собственного сердца. Пастор обязан чтить Божью святость, стремясь к Божьей святости, и стоять на страже против злоупотребления ею.

О значении Священного Писания в современном православном богословии

  Цитата из нижеследующей статьи: «Предание правомочно придавать новый, догматический смысл даже тем текстам Писания, которые буквально не выражают его». Эта цитата говорит о сути православной “Библиологии”!!!

================================================================

О значении Священного Писания в современном православном богословии

http://www.bogoslov.ru/text/1975217.html

16 сентября 2011 г.

Иларион (Алфеев), митрополит Волоколамский

Представляем вниманию читателей текст доклада митрополита Волоколамского Илариона (Алфеева), представленного на XIX Международной экуменической конференция «Слово Божие в духовной жизни» (7-10 сентября 2011 г.; Бозе, Италия).

I. Писание и Предание

Православная Церковь воспринимает Священное Писание как неделимое целое, в центре которого находится Евангелие. Ветхий Завет понимается Церковью как «приготовление к Евангелию»[1], а писания апостолов – как авторитетное толкование Евангельской Вести, принадлежащее ближайшим ученикам Христа.

Понимание, истолкование и осмысление Священного Писания в православном богословии в некоторых аспектах отлично от того, как смотрят на Писание представители западных Церквей и богословских школ. В первую очередь это отличие касается соотношения Писания и Предания. Для православной традиции несвойственно так противопоставлять друг другу Писание и Предание, как это имеет место в западном богословии.

Вопрос о том, что важнее, Писание или Предание, был поставлен в ходе полемики между Реформацией и Контрреформацией в XVI–XVII столетиях. Лидеры Реформации (Лютер, Кальвин) выдвинули принцип solascriptura, согласно которому единственным основанием для христианского вероучения и христианской жизни является Библия. Те догматические определения, литургические и обрядовые традиции, которые не основаны на авторитете Писания, не могли, по мнению лидеров Реформации, быть признаны легитимными и потому подлежали упразднению.

В противовес этому протестантскому принципу католические богословы Контрреформации подчеркивали, что без Предания Писание не имело бы авторитета. Противники Реформации ссылались на слова Блаженного Августина: «Я бы не поверил Евангелию, если бы меня не подвиг к этому авторитет кафолической Церкви (Ego vero Evangelio non crederem, nisi me catholicae Ecclesiae commoverat auctoritas)»[2]. Указывали, в частности, на то, что канон Священного Писания был сформирован именно церковным Преданием, определившим, какие книги должны в него войти, а какие нет. На Тридентском Соборе 1546 года была сформулирована доктрина двух источников, согласно которой Писание не может рассматриваться как единственный источник Божественного Откровения: не менее важным источником является Предание.

Казалось бы, эта доктрина представляет собой прямую противоположность протестантскому учению. Но можно видеть, что католические богословы, оппонируя протестантским, заимствовали у них саму идею принципиального противопоставления Писания и Предания.

Для православного богословия, в отличие от теологов Реформации или Контрреформации, характерно не столько обсуждение того, что первично – Писание или Предание, сколько подчеркивание единства Писания и Предания в живой традиции Церкви, причем особую роль здесь играет православное учение о действии Духа Святого в Церкви.

В православном понимании Предание включает в себя не только тексты (богослужебные, догматические, канонические), но и то, что несводимо к тексту, например, действия священнослужителей и народа во время богослужения, стиль и каноны иконописи, мелодии богослужебных песнопений, навыки молитвы. Предание подразумевает и ту духовную реальность, которая не поддается словесному выражению и которая хранится в молчаливом опыте Церкви, передаваемом из поколения в поколение. Единство и непрерывность этого опыта, хранимого в Церкви вплоть до настоящего времени, составляет суть церковного Предания.

Один из крупнейших православных богословов XX века В. Н. Лосский определял Предание как «жизнь Духа Святого в Церкви, жизнь, сообщающая каждому члену Тела Христова способность слышать, принимать, познавать Истину в присущем ей свете, а не естественном свете человеческого разума»[3]. Подчеркивая связь между Преданием и Церковью, В.Н. Лосский писал: «…Понятие Предания богаче, чем обычно думают. Предание состоит не только в устной передаче фактов, которые могут нечто добавить к евангельскому повествованию. Оно есть восполнение Писания и, прежде всего, осознанное Церковью исполнение Ветхого Завета в Новом. Именно Предание дает понимание смысла истины Откровения – не только того, что надлежит принимать, но также и, – что главное, – того, как следует принимать и хранить услышанное. В этом общем смысле предпосылкой Предания является непрестанное действие Духа Святого, которое может вполне раскрываться и приносить плоды только в Церкви, после Пятидесятницы. Только в Церкви делаемся мы способными обнаруживать внутреннюю, сокровенную связь между священными текстами, благодаря которой Священное Писание – как Ветхого, так и Нового Завета – является единым и живым телом Истины, где Христос присутствует в каждом слове[4]

В православной традиции Писание понимается как часть Предания. Такое представление о соотношении Писания и Предания важно, в частности, для православного понимания богодухновенности Библии, которое коренным образом отличается от аналогичных концепций, выдвигающихся в фундаменталистском протестантском богословии. Для протестантского фундаменталиста богодухновенность связана с буквальной безошибочностью строк Писания, с «Божественным диктантом». Для православной традиции богодухновенность связана с тем, что Писание есть часть Предания, а Предание есть жизнь Духа Святого в Церкви. Писание рождается в недрах религиозной традиции (Предания), передается религиозной традицией и интерпретируется религиозной традицией.

В Слове Божьем православные богословы видят взаимодействие (синэргию) Божественного и человеческого начал, проводя аналогию с взаимоотношением двух естеств во Христе. Книги Священного Писания были написаны людьми, находившимися не в состоянии транса, а в трезвой памяти, и на каждой из книг лежит отпечаток творческой индивидуальности автора, равно как и отпечаток того культурно-исторического контекста, в котором он жил и творил. Как отмечает православный богослов ХХ века Борис Сове, «механически-буквальное понимание богодухновенности священных книг – достояние иудейского и консервативного протестантского богословия, не может быть защищаемо православными богословами, как уклоняющееся в своем роде «монофизитство», а должно быть исправлено в свете Халкидонского догмата о богочеловечестве»[5].

В свете этого должны пониматься такие вещи, как, например, разногласия между евангелистами (в Мф. 8:28-34 говорится об исцелении двух бесноватых, а в параллельных повествованиях Марка и Луки об исцелении одного бесноватого; свидетельства четырех евангелистов о посещении женами-мироносицами пустого гроба после воскресения Христа разнятся в деталях). Подобные разногласия объясняются тем, что об одних и тех же событиях писали разные люди, из которых одни были очевидцами событий, другие рассказывали о них с чьих-то слов, и повествования составлялись много лет спустя после описываемых событий.

Для фундаменталистского протестантского богословия такие разногласия являются камнем преткновения, и для их объяснения создаются различные, подчас довольно неправдоподобные гипотезы. С точки зрения православной традиции, такого рода разногласия никоим образом не существенны для признания богодухновенности Евангелий и их авторитета.

Вне контекста Предания библейские тексты могут рассматриваться с точки зрения текстологии, языковых и литературных особенностей, могут изучаться как исторические свидетельства. Но догматическую значимость они обретают лишь в контексте Предания. Предание правомочно придавать новый, догматический смысл даже тем текстам Писания, которые буквально не выражают его.

В.Н. Лосский пишет: «В глазах какого-нибудь историка религии единство ветхозаветных книг – создававшихся в течение многих веков, написанных различными авторами, которые часто соединяли и сплавляли различные религиозные традиции, – случайно и механично. Их единство с Писанием Нового Завета кажется ему натянутым и искусственным. Но сын Церкви узнáет единое вдохновение и единый объект веры в этих разнородных писаниях, изреченных тем же Духом – Духом, Который после того, как говорил устами пророков, предшествует Слову, соделывая Деву Марию способной послужить воплощению Бога. Только в Церкви можем мы сознательно распознать во всех священных книгах единое вдохновение, потому что одна только Церковь обладает Преданием, которое есть знание воплощенного Слова в Духе Святом[6]

Поскольку православная традиция не склонна столь резко, как западное богословие, противопоставлять друг другу Писание и Предание, вопрос о границах Писания (по крайней мере, в том, что касается ветхозаветного канона) не так значим для Православной традиции, как для западного богословия. Так, Библия греческой православной Церкви отличается по составу от церковнославянской Библии и русской Библии. Во-первых, в греческой Библии нет 3-й книги Ездры. Во-вторых, в греческую Библию, наряду с принятыми у нас тремя Маккавейскими книгами входит 4-я Маккавейская книга. Однако эти различия не воспринимаются Православными Церквами как богословски значимые.

Говоря о соотношении Писания и Предания, важно подчеркнуть, что для православной традиции опыт жизни в Духе первичен по отношению к любому письменному тексту. Архимандрит Софроний (Сахаров) пишет в жизнеописании прп. Силуана Афонского:

«Предание как вечное и неизменное пребывание Духа Святого в Церкви есть наиболее глубокая основа ее бытия, и потому Предание объемлет собою всю жизнь Церкви настолько, что и самое Священное Писание является лишь одною из форм ее… Писание не глубже и не важнее Предания, но одна из его форм… Если предположить, что по тем или иным причинам Церковь лишается всех своих книг, то есть, Ветхого и Нового Заветов, творений Святых Отцов и богослужебных книг, то Предание восстановит Писание, пусть не дословно, пусть иным языком, но по существу своему, и это новое Писание будет выражением той же веры, единожды преданной святым (Иуд. 1:3), выявлением все того же Единого Духа, неизменно действующего в Церкви, являющегося ее основой, ее сущностью. Но если бы Церковь лишилась своего Предания, то она перестала бы быть тем, что есть, ибо служение Нового Завета есть служение Духа, написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца (2 Кор. 3:3)[7]

Этими словами отнюдь не умаляется значение Писания, они лишь выражают традиционное для Православной Церкви учение о том, что опыт причастия Христу в Святом Духе выше любого словесного выражения этого опыта, будь то Священное Писание или какой-либо другой письменный источник.

Православные богословы подчеркивают, что Христос не оставил нам ни одной написанной строчки[8]. Христианство есть религия встречи с Богом, а не рационалистического толкования письменных текстов. Христиане веруют в воскресение Христово не потому, что прочли об этом, а потому, что сами, своим внутренним опытом познали Воскресшего.

II. Текст Писания в Православной Церкви

Обращая внимание не на букву, а на дух, Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом.

В этом отношении православная традиция отличается от католической, где в течение длительного времени (с Тридентского собора и вплоть до Второго Ватиканского собора) единственно авторитетным текстом Библии считался перевод Библии на латинский язык (так называемая «Вульгата») в издании 1592 г. (так называемая «Вульгата Клементина»).

Вопрос о канонизации церковнославянской Библии как текста «самодостоверного, подобно латинской Вульгате» был поднят в XIX в. обер-прокурором Святейшего Синода графом Н.А. Протасовым (1836 – 1855 гг.). Однако, как пишет свт. Филарет Московский, «Святейший Синод по трудам исправления славянской Библии не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь тем затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или еще большие, нежели какие в Римской церкви произошли от провозглашения самостоятельным текста Вульгаты»[9].

Православная Церковь исходит из того, что христианская весть должна звучать на всех языках мира. Об этом нам символически говорит повествование Деяний свв. апостолов о Пятидесятнице (Деян 2). К самому началу христианской Церкви относится перевод Благой Вести на греческий язык; именно в греческом переводе, а не на родном языке Иисуса Христа, дошли до нас все Его слова.

В истории Церкви неоднократно предпринимались попытки объявить какие-то языки «сакральными», а все остальные «профанными». Так, например, свв. Кириллу и Мефодию, основателям славянской письменности, приходилось бороться с так называемой «трехъязычной ересью», апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. «Трехъязычная ересь» была преодолена, хотя ее рецидивы, т.е. попытки провозгласить какой-то язык «сакральным» не раз встречаются и в последующей истории Церкви. Начиная уже с эпохи Средневековья Библия существовала в Православных Церквах на национальных языках, в национальных переводах: греческом, славянском, грузинском.

Особо важную роль для православной традиции играет древний греческий перевод Ветхого Завета (Септуагинта или Перевод семидесяти толковников). Этот перевод был выполнен в III–II веках до Р.Х. в Александрии, однако, переписываясь в Церкви, текст Септуагинты уже начиная с глубокой древности редактировался, сверялся с еврейским текстом, поэтому между рукописями греческой Библии наблюдаются серьезные расхождения, говорящие о длительной истории правок и редактур. Предание донесло до нас имена редакторов греческой Библии: знаменитый учитель ранней Церкви Ориген, священномученик Лукиан, Исихий.

Между Септуагинтой и масоретским текстом, который использовался блж. Иеронимом и который лежит в основе всех основных переводов Библии на современные западные языки существует множество расхождений.

Роль Септуагинты для православной традиции настолько велика, что святитель Филарет Московский считает возможным утверждать: «В православном учении о Священном Писании тексту семидесяти толковников надлежит усвоять догматическое достоинство, в некоторых случаях равняющее оный подлиннику и даже возвышающее над тем видом еврейского текста, какой представляется общепринятым в изданиях новейшего времени»[10]. Это связано со следующими тремя факторами.

Во-первых, Септуагинта может быть использована для воссоздания первоначального ветхозаветного текста в тех местах, где в масоретский текст вкрались ошибки.

Во-вторых, многие (хотя и далеко не все) цитаты из Ветхого Завета в Новом Завете отражают текст Септуагинты.

В-третьих, именно текст греческой Библии использовался и в творениях греческих Отцов Церкви, и в литургических произведениях православной традиции.

Неверно, однако, было бы утверждать, что именно Септуагинта и только Септуагинта является Библией Православия. Святитель Филарет Московский, слова которого о достоинстве Септуагинты только что цитировались, руководил в первой половине-середине XIX века работой переводчиков Ветхого Завета на русский язык. Выполненный под его руководством перевод был сделан (впервые в православном мире) с еврейского масоретского текста, с учетом, в отдельных случаях, чтений Септуагинты. Этот перевод, предназначенный для домашнего чтения, был впервые издан в 1876 г. по благословлению Святейшего Синода (так называемый «Синодальный перевод»). С тех пор он переиздается для нужд Русской Православной Церкви без каких бы то ни было содержательных изменений и сегодня за пределами богослужения приобрел статус общецерковного или даже официального перевода Русской Православной Церкви.

Именно Синодальному переводу суждено было сопровождать российских христиан в самые тяжелые годы нашей истории, в годы беспрецедентных гонений на Церковь и запрета на распространение Священного Писания. Во многом благодаря Синодальному переводу в России сохранилась христианская вера, и стало возможным, после падения государственного атеизма, возрождение религиозной жизни.

За богослужением в Русской Православной Церкви используется церковнославянский текст Библии. Он восходит к переводам свв. Кирилла и Мефодия и их учеников, однако на протяжении столетий он также редактировался и сверялся с другими библейскими текстами. Первой полной славянской Библией была так называемая Геннадиевская Библия 1499 г., составленная по повелению св. Геннадия, архиепископа Новгородского. Составители Геннадиевской Библии не смогли найти некоторые библейские книги в славянском переводе; эти книги были переведены с латинской Вульгаты (1-2 Паралипоменон, Неемии, 1-3 Ездры, Товит, Юдифь, Премудрость Соломона, Маккавейские книги, фрагменты книг Иеремии и Есфири)[11]. Геннадиевская Библия легла в основу печатных славянских Библий XVI-XVIII вв., при их подготовке текст славянской Библии заново сверялся с печатными изданиями греческой и латинской Библии.

Таким образом, в Православной Церкви сосуществуют тексты, ориентирующиеся на разные текстуальные традиции. Это отражает, с одной стороны, верность древним библейским истокам христианства, с другой – верность святоотеческому преданию и традиции ранней Церкви.

Отказываясь от канонизации какого-то одного текста или перевода Писания, православная Церковь следует примеру апостольской Церкви. Как известно, в эпоху Нового Завета существовали следующие текстуальные традиции Ветхого Завета: во-первых, древнееврейский текст, во-вторых, Септуагинта («перевод 70 толковников»), в-третьих, греческие версии (ревизии), созданные в конце I в. до Р.Х. – начале I в. по Р.Х. как альтернатива Септуагинте. Многочисленные цитаты из Ветхого Завета в Новом Завете иногда ближе к Септуагинте, иногда ближе к еврейскому тексту, иногда близки тексту ревизий Септуагинты.

Иногда мессианское чтение Ветхого Завета, цитируемое в Новом Завете, соответствует Септуагинте, иногда – масоретскому тексту.Наиболее известное расхождение между масоретской Библией и Септуагинтой – Ис 7:14. Именно текст Септуагинты («Дева во чреве приимет»), а не масоретский текст («Юная во чреве приимет») цитируется в Мф 1:23, где речь идет о девственном зачатии Иисуса Христа. В ходе полемики христиан с иудеями христианскими полемистами неоднократно высказывалось мнение, что еврейский текст данного стиха был специально искажен еврейскими книжниками после рождества Христова. Однако кумранские находки показали, что еврейские рукописи II-I вв. до н.э. совпадают здесь с масоретским текстом.

В других случаях, напротив, именно масоретский текст, а не текст Септуагинты содержит цитируемое в Новом Завете мессианское чтение. Так, текст Ис. 42:1, цит. в Мф. 12:18 («се, Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя») в точности соответствует масоретскому тексту, но отличается от Септуагинты («Иаков, Отрок Мой, Я прииму его. Израиль, Избранный мой, прияла его душа Моя»).

Таким образом, можно видеть, что апостольская Церковь не настаивала на канонизации какого-то одного типа библейского текста. Не делает так и Православная Церковь, для которой различные формы библейского текста, различные библейские переводы – составные части единого потока Предания.

III. Святоотеческие принципы толкования Писания

Толкуя Священное Писание, Отцы Церкви различают буквальное и духовное понимание Писания. «Телом всего Священного Писания, Ветхого и Нового Заветов, служит историческая буквальность его, душой же – смысл написанного… Как человек смертен по своей видимой части, а по невидимой бессмертен, так и Священное Писание, с одной стороны, обладает преходящей явленностью буквы, а с другой – содержит сокрытый в ней дух, бытие которого непреходяще и который составляет истинный предмет созерцания»[12].

Духовное (не-буквальное) понимание Писания имеет несколько уровней. Среди путей не-буквального толкования Писания важнейшее место у Отцов Церкви занимают морально-аллегорическое (от греческого аллегория –«иносказание»), типологическое (от греческого типос –«прообраз») и анагогическое истолкование (от греческого анагогэ –«возведение»).

Морально-аллегорическая экзегеза давала возможность христианским богословам рассматривать повествования Ветхого и Нового Заветов как аллегории духовного опыта отдельной человеческой личности. Классическим примером такой интерпретации являются комментарии Оригена на Песнь Песней, где читатель выходит далеко за пределы буквального смысла и переносится в иную реальность, сам же библейский текст воспринимается лишь как образ, символ этой реальности. Аллегорическое толкование Писания мы находим, в частности, у св. Григория Нисского, у большинства представителей александрийской богословской школы, у прп. Максима Исповедника.

Типологическая экзегеза преобладает в святоотеческом восприятии Ветхого Завета, который воспринимается в христианской традиции как прообраз новозаветных реальностей и рассматривается через призму Нового Завета. В соответствии со словами Христа: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне» (Ин. 5:39), многие события из Его жизни истолкованы как исполнение ветхозаветных пророчеств. Типологические толкования Ветхого Завета встречаются в посланиях апостола Павла, в особенности, в Послании к Евреям, где вся ветхозаветная история толкуется в прообразовательном, типологическом смысле. Та же традиция продолжена в богослужебных текстах Православной Церкви, наполненных аллюзиями на события из Ветхого Завета, которые трактуются применительно к Христу и событиям из Его жизни, а также к событиям из жизни Церкви.

Анагогическое толкование Священного Писания предполагает восхождение от буквы текста к созерцанию эсхатологических реалий – грядущего Царства Божьего. Если Ветхий Завет является прообразом Нового Завета, то Новый Завет, по мнению некоторых толкователей, является тенью грядущего Царства Божия: «Закон есть тень Евангелия, а Евангелие есть образ будущих благ», – говорит Максим Исповедник[13]. Эту идею преподобный Максим заимствовал у Оригена, так же как и аллегорический метод толкования.

Ориген говорит о трех уровнях смысла: «тело» – буква Писания, «душа» – нравоучение, «дух» – тайны и прообразы[14]; то же повторяет блж. Иероним[15]. Основываясь на учении Оригена, прп. Иоанн Кассиан Римлянин создает систематизированное учение о четырех уровнях смысла Св. Писания[16], выделяя (1) буквальное прочтение библейского текста, (2) аллегорическое толкование (прообразовательный смысл Ветхого Завета), (3) тропологическое (нравоучительное) толкование и (4) анагогическое толкование (выявление эсхатологического смысла Писания). Учение прп. Иоанна Кассиана о четырех уровнях смысла Св. Писания оказало большое влияние и на богословие латинского Запада.

IV. Православное богословие и библейская критика

В Новое время на Западе развивается историко-филологический подход к библейскому тексту, подразумевающий, во-первых, текстологический анализ (восстановление древнейшего вида текста через сравнение рукописей), во-вторых, филологический анализ (с обязательным привлечением других письменных памятников Древнего Востока и античности), в-третьих, исторический анализ (с учетом нашего знания об истории и реалиях древнего мира, о жизни, быте и мировоззрении людей того времени). Отличительной чертой европейской библейской науки является то, что к библейскому тексту, в его буквальном прочтении, предлагается применять те же самые способы анализа, что и к другим древним текстам. Нередко историко-филологический подход к библейскому тексту называют библейской критикой.

Существует мнение, будто православный христианин должен отвергать библейскую критику как продукт преимущественно протестантской науки. Это мнение следует считать ошибочным. Благоговейное отношение к Библии отнюдь не исключает критического отношения к ее тексту. Сличение древних рукописей, установление разночтений и выявление наиболее авторитетного текста никоим образом не противоречит православному пониманию Священного Писания, поэтому критические издания Библии не менее ценны для православного христианина, чем для католика или протестанта.

Историко-филологические исследования Библии помогают нам восстановить исторический контекст Священного Писания, лучше понять, как слова Писания понимались первыми его читателями и слушателями. Конечно, надо иметь в виду, что эти исследования обращены именно на буквальное понимание Писания, на «преходящую явленность»[17] его буквы. В силу самих предпосылок новоевропейской библейской науки духовное толкование Писания, основное для святых Отцов, остается вне поля ее зрения. Можно сказать, ученый, изучающий букву Библии с помощью историко-филологических методов, и богослов, сосредоточивший свое внимание на духовном толковании Писания сквозь призму святоотеческой экзегезы, смотрят на Библию с двух разных точек зрения. Важно понимать, что эти точки зрения не противоречат одна другой.

В XX веке целый ряд православных богословов высказывался в пользу необходимости приобщения православных ученых к достижениям современной библейской критики. А.В. Карташев подчеркивал:

«В неизбежно предстоящем Русской Церкви… мис­сио­нерском походе по обширному лицу родной земли нельзя обойтись одними устарелыми средст­вами из арсенала на­шей научно-богословской от­сталости. Чтобы бить врага на всех его кажущихся передовыми и научными позициях, нужно самим владеть ору­жием новейшей научной тех­ники. Но для этого нужно ее сначала творчески воспри­нять, усвоить и преобразить в лоне церковного богосло­вия и церков­ной истины[18]

О положительном отношении Православия к библейской критике писал и протоиерей Сергий Булгаков:

«…Ничто не препятствует, и, напротив, является вполне естественным… воспользоваться теми подлинно научными достижениями, которые осуществлены в этой области в новое время в западном христианском мире, и, соответственно исправив и восполнив, ввести их[19] в полноту церковного предания, конечно не в отмену, но в дальнейшее раскрытие и восполнение существующего. Истина едина, но постигается людьми в дискурсивном процессе развития. И православному сознанию нет оснований бояться библейской критики или смущаться пред нею, потому что чрез нее лишь конкретнее становятся постижимы пути Божии и действие Духа Божия, многократно и многообразно действовавшего в Церкви[20]

К сожалению, судьба стран Восточной Европы, и в особенности России, в ХХ веке не благоприятствовала развитию церковной науки. После революции богословская наука в России на несколько десятилетий практически прекратила свое существование. Возрожденные в 1943 году духовные школы не могли поставить перед собой задачу восстановления богословской науки во всем ее дореволюционном объеме. Даже сейчас, спустя два десятилетия после падения атеистической власти, эта задача не решена.

Особенно сильно трагедия русской богословской науки сказалась на библеистике. В качестве учебных пособий в наших духовных школах до сих пор зачастую используются труды дореволюционных авторов либо их пересказы. Между тем на Западе богословская наука не стояла на месте. Грандиозный скачок был сделан в области библеистики: множество монографий, исследований, статей было написано по отдельным книгам Библии, по библейской истории, библейскому богословию. Православная наука не имеет более права игнорировать весь тот богатейший материал, который накоплен западной библейской наукой к началу XXI столетия.

V. Задачи, стоящие перед православной библейской наукой

Многое из сказанного выше представляет собой идеальную картину того, какое место должна занимать Библия в жизни Православной Церкви. Однако реальность не во всем совпадает с идеалом. Поэтому вопрос о роли Священного Писания в Православной Церкви приобретает сегодня особую остроту.

Мы говорили, что православное Предание включает в себя Писание в качестве неотъемлемой составной части, более того, в качестве фундамента. Из этого вытекает, что православный христианин должен знать Библию и жить по Библии. Быть православным христианином и не знать Библию нелепо и грешно. Однако далеко не все православные христиане хорошо знают и систематически изучают Библию.

Для того, чтобы Библия стала частью жизни и опыта современного христианина, необходим прежде всего ее новый перевод. Это может быть как «исправленный синодальный» перевод, так и совсем новый, не связанный генетически с синодальным. Важно, чтобы он удовлетворял нескольким критериям, а именно:

(1) учитывал бы достижения современной науки (в том числе библейской археологии, текстологии, сравнительной семитологии и т.д.) в понимании библейских текстов, а также стоящих за ними историко-культурных реалий;

(2) опирался бы на современную теорию перевода;

(3) использовал бы всю палитру средств классического русского литературного языка для передачи красоты и многообразия библейских текстов, их духа, смысла и стиля;

(4) не был бы оторван от сложившейся церковной традиции.

Перевод библейских текстов может быть и авторским, и экспериментальным, и рассчитанным на какую-то ограниченную целевую аудиторию. Но для Русской Православной Церкви нужен такой перевод, который был бы плодом сотворчества группы переводчиков и экспертов из среды ученых-библеистов и из церковной среды.

Переводчик должен быть верен библейскому тексту и не имеет право привносить в него отзвуки новомодных дискуссий, чуждых миру Библии. Православная Церковь последовательно выступает против так называемых «gender-neutral» (нейтральных в половом отношении) версий Библии, в которых применительно к Богу используется «инклюзивный язык». Данный феномен имеет отношение преимущественно к переводам Библии на английский язык, в котором Бог традиционно обозначается местоимением «Он» (He). Некоторые представители феминистического богословия настаивают на том, что, поскольку Бог не является мужчиной, Его следует описывать нейтральными местоимениями или же вообще не употреблять по отношению к нему местоимений. Вместо же традиционных терминов «Отец, Сын и Святой Дух» (Father, Son and Holy Spirit), имеющих подчеркнуто мужское звучание, феминистки предлагают употреблять нейтральные в половом отношении термины «Родитель, Искупитель и Питатель» (Parent, Redeemer and Sustainer).

Представители феминистического богословия указывают также на то, что на протяжении всего Священного Писания предпочтение отдается мужчинам, а не женщинам. В Ветхом Завете говорится о Боге Авраама, Исаака и Иакова (Исх. 3:16), а не о Боге Сарры, Ревекки и Рахили; заповеди Моисеевы адресованы мужчинам, а не женщинам («не возжелай жены ближнего твоего»); в книге Притчей Соломоновых автор обращается к читателю-мужчине, тогда как о женщинах говорится в третьем лице. В Новом Завете адресатами нравственных заповедей тоже оказываются преимущественно мужчины (ср. Мф. 5:31–32; Лк. 18:29; 1 Кор. 7:27–28); при упоминании о количестве присутствующих исключаются женщины (Мф. 14:21: «евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей»; ср. Мф. 15:38); и даже в число 144 тысяч спасенных входят только мужчины (Откр. 14:4: «те, которые не осквернились с женами»). В посланиях апостола Павла неоднократно подчеркивается неравенство между женщиной и мужчиной (ср. 1 Кор. 11:3–16; 1 Кор. 14:34–35; Кол. 3:18; 1 Тим. 2:11–15). С точки зрения феминистского богословия, наличие в Писании столь многочисленных текстов, «исключающих» или унижающих женщин, объясняется культурными и общественными стандартами патриархальной эпохи, в которую жили авторы Ветхого и Нового Заветов, и, следовательно, данные тексты должны быть откорректированы. Однако Православная Церковь считает такую коррекцию недопустимой, поскольку она не только радикальным образом разрушает текст Священного Писания, но и во многих случаях ведет к пересмотру тех нравственных установок, которые были характерны для ранней Церкви и которые сохраняются в православном Предании.

Распространенные на Западе феминистские и иные «политкорректные» версии Писания воспринимаются православным христианином как непозволительное посягательство на священный текст, граничащее с кощунством.

Православной Церкви необходим не только перевод, но и научная литература по библеистике, учитывающая как богатейшее наследие православной традиции, так и современную научную библеистику. Нужно избавиться от предрассудков по отношению к этой науке.

Перед православным библеистом стоит огромная задача: найти правильный подход к библейской критике, выбрать из ее арсенала то, что может иметь ценность для православного ученого. Для того, чтобы быть в состоянии осуществить этот отбор, ученый должен сам владеть всем арсеналом современной библеистики: языками, новейшей литературой по истории Древнего Ближнего Востока, по библейской филологии.

Необходима подготовка православной Толковой Библии, причем требуется несколько уровней толкования: текстологический (основанный на достижениях современной библейской критики), историко-археологический (учитывающий данные современной библейской археологии), экзегетический (содержащий богословскую интерпретацию текста на основе внутренних характеристик самого текста) и церковно-богословский (основанный на святоотеческой экзегетике). Такой грандиозный проект не под силу одному или нескольким ученым. Для его осуществления, так же как и для разработки других подобных проектов, требуется полноценный научный институт.

Основание Православной Церкви – Священное Писание, и современное православное богословие должно приложить все усилия, чтобы члены Церкви помнили про это основание и сверяли с ним свою веру и жизнь.

[1] Ср. название трактата Евсевия Кесарийского, посвященного истории человечества до Христа: «Евангельское приготовление».

[2] Блаженный Августин. Против послания манихея, именуемого Основным 5, 6 (PL 42, 176).

[3] Лосский В.Н. Предание и предания. – Лосский В.Н. Богословие и боговидение. Сборник статей. М., 2000. С. 525.

[4] Лосский В.Н. Всесвятая. – Лосский В.Н. Богословие и боговидение. С. 323–324.

[5] Сове Б. Тезисы по Священному Писанию Ветхого Завета  – Путь. 1936/1937. № 52.  С. 68.

[6] Лосский В.Н. Предание и предания. – Лосский В.Н. Богословие и боговидение. С. 529.

[7] Софроний (Сахаров), архимандрит. Старец Силуан. Париж, 1952. С. 39.

[8] Ср. Иларион (Троицкий), архиепископ. Священное Писание и Церковь. – Иларион (Троицкий), архиепископ. Творения в двух томах. Т. 2. С. 153.

[9] См. Чистович И. А. История перевода Библии на русский язык. СПб, 1899. С. 130.

[10] Филарет, митрополит Московский. О догматическом достоинстве и охранительном употреблении греческого семидесяти толковников и славенского перевода Священного Писания. М., 1858.

[11] Алексеев А.А.Текстология славянской Библии. СПб, 1999. С. 197.

[12] Максим Исповедник. Мистагогия 6.

[13] Максим Исповедник. Главы о богословии и о домостроительстве воплощения Сына Божия 1, 90.

[14] Ориген. О началах. Кн. 4. Гл. 11–13.

[15] Ep. 120. 12; Comm. in Ezech. 16:30–31 // PL. 25. Col. 147CD; Comm. in Amos. 4:4–6 // PL. 25. Col. 1027–1028.

[16] Иоанн Кассиан Римлянин. Собеседования, XIV, 8.

[17] Максим Исповедник. Мистагогия 6.

[18] Карташев А.В. Ветхозаветная библейская критика. Париж, 1947. С. 96.

[19] Т.е. достижения. У автора ошибочно: его.

[20] Булгаков Сергий, протоиерей. Православие. Очерки учения православной церкви. Paris: YMCA-Press, 1964. С. 60.

Интервью с А.Коломийцевым (материал журнала »Христианский мегаполис»)

ПАСТОР АЛЕКСЕЙ КОЛОМИЙЦЕВ:
“НАШ ПОДХОД – АБСОЛЮТНЫЙ АВТОРИТЕТ ПИСАНИЯ”

В предыдущем номере “ХМ” мы публиковали сообщение о том, что пресвитерский совет Северо-Западного объединения славянских церквей ЕХБ (США) выступил с заявлением, выражая “обеспокоенность в связи с распространением кальвинистического учения о спасении в поместных церквях объединения”. Согласно заявлению, славянским евангельско-баптистским церквям было рекомендовано воздержаться от посещения богослужений и других мероприятий, проводимых пастором Коломийцевым и церковью “Слово благодати” (Word of Grace), находящейся в Battle Ground, Washington.Редактор “ХМ” Олег Турлак обратился к А.Коломийцеву с просьбой дать интервью, разъяснить сложившуюся ситуацию и рассказать о служении церкви “Слово благодати”. Выражаем благодарность пастору Коломийцеву за согласие побеседовать с читателями на страницах нашего журнала.

Олег Турлак:

Алексей, благодарю вас за согласие дать интервью нашему журналу. Хотел бы сказать, что в моих правилах – публиковать интервью полностью, как есть, без того, чтобы что-то «вырезать». Наше издание независимое, евангельское и направлено на мыслящих христиан.

Расскажите пожалуйста о себе, семье и вашем пути к Богу. Что повлияло на Ваше решение посвятить жизнь активному служению Христу?

Алексей Коломийцев:

Я родился в семье пастора, служителя церкви Совета церквей ЕХБ. Мои родители были не только глубоко верующими, но и очень посвященными Богу людьми. От них я и научился ценить жизнь тем, насколько она отдана Богу. Отец дорожил верностью Богу больше, чем своей свободой, проведя в заключении три года. Мама также была посвящена церкви, неся служение регента. Вера моих родителей была настолько влиятельной, что ее стало достаточно, чтобы я и мои братья и сестра выстояли под прессингом атеизма, будучи ещё детьми. В 14 лет я пришел к точке, когда во мне родилась моя собственная вера, а с ней и посвящение Богу в жизни и служении.

Олег Турлак:

Где вы обучались и какое влияние на вас оказало богословское образование? Было ли это в России, или же только в США? Вы и ваше служение (правильно или нет), часто отождествляются с служением Джона Мак-Артура. Недавно вы переводили его выступление. Прокомментируйте, пожалуйста.

Алексей Коломийцев:

Самым большим моим учителем была жизнь и служение рядом с верными Богу людьми, а также хорошие книги, написанные теми, с кем не было возможности быть рядом. Именно так формиро-вались мое мировоззрение, характер и подходы к служению. Джон Мак-Артур действительно был одним из служителей, которые повлияли на мое развитие. Я встретился с ним, во время моей учебы в Southeastern Bible College в Birmingham, Alabama. К тому времени я уже был достаточно взрослым, принимал участие в миссионерском служении в республике Коми, а также в основании новой церкви в одном из городов на юге России. Учеба в колледже в США несколько разочаровала меня, я так и не смог найти там ответов, ради которых и решил учиться.

На том этапе моей жизни, мне нужно было более ясное осмысление основания моего служения. С приходом свободы проповеди Евангелия, мне, как и многим другим служителям пришлось соприкоснуться с множеством различных систем и методов служения, неизвестных нам ранее. После того, как много было перепробовано, я обнаружил, что методы не являются «золотым ключиком» к обращению душ. Это привело к поискам и переосмыслению того, что я делал. Встреча с Джоном Мак-Артуром открыла мне новую перспективу на две ключевые истины, роль которых чрезвычайно важна в служении Богу. Эти истины – абсолютная авторитетность и сила Писания, а также центральное место церкви в служении. Понимание этих истин и определило в огромной степени мою дальнейшую жизнь и служение. Это привело меня в Masters Seminary, где я посвятил несколько лет тому, чтобы научиться серьезному исследованию текста Писания, и экспозицион-ной проповеди.

Благодаря сети Internet, тысячи человек имеют доступ к трансляции богослужений из церкви “Слово благодати”

Олег Турлак:

Как вы думаете, нам, богословски образованным людям, есть место в бывшем СССР, или все-таки для нас больше места на западе? Да и тут, в Америке, не сидят ли в славянских общинах люди с богословским образованием без дела?

Алексей Коломийцев:

На мой взгляд, богословское образование, само по себе не является решением всех проблем. Оно может быть хорошим, и не очень, глубоким или поверхностным, фундаментальным или либеральным, но даже если бы оно было совершенным, богословское образование – это всего лишь малая часть формирования сильного духовного лидера. На мой взгляд, сегодня, как в бывшем СССР, так и на западе, русскоговорящим церквям не хватает глубоко посвященных Богу, Писанию и церкви зрелых служителей, способных на реальное пастырство. Я знаю многих людей, получивших бого-словское образование, которым было бы лучше, если бы они его не получали. Насчет таких честно скажу, что рад, если они «сидят без дела» независимо от того, где сидят, здесь или там.

Олег Турлак:

Задам личный вопрос: “Что побудило вас эмигрировать в США?”

Алексей Коломийцев:

По поводу эмиграции, хочу заметить, что у Бога есть свой путь для каждого. Мы не планировали эмигрировать, но так сложился путь, по которому повел нас Бог. К моменту окончания семинарии наши возможности в России были закрыты, а здесь, в Америке, была вопиющая нужда. На тот момент это было трудно понять, но сейчас мы видим, что то, что Бог сделал через наше служение здесь, в США, не было бы возможным в России.

Олег Турлак:

Ваше служение развивается довольно успешно. Если не ошибаюсь, вы служили церквам в Алабаме, Калифорнии, и теперь, в «Слове благодати» в Вашингтоне. Из тех видеозаписей, которые я просмотрел, в церкви на богослужении присутствуют сотни людей. В чем секрет успеха?

Алексей Коломийцев:

Смотря, что вы подразумеваете под словом «секрет». К нам часто обращаются служители из разных мест, с подобным вопросом, надеясь узнать какой-то метод, который поможет разрешить проблемы в их церквях и дать им развитие. Благословения, переживаемые нашей церковью, являются результатом определенного подхода к духовной жизни и служению, сложившегося в самом начале, и целенаправленно и последова-тельно реализуемого в жизни на протяжении многих лет. Он включает в себя множество факторов: Богоцентризм, абсолютный авторитет Писания, экспозиционную проповедь, серьезный подход к характеру служителей, посвященность церкви, качественное пастырство, библейское руководство, ясную философию служения. Эти принципы можно перечислять долго. Важно, что каждый из них является реальной и неотъемлемой частью жизни, реально формирующей нас как церковь.

Олег Турлак:

Недавно я, как говорят, «наткнулся» на заявление руководства Северо-Западного объединения церквей ЕХБ США в отношении церкви «Слово благодати» и вас лично. Оно выражено довольно категорично, практически «отрезая» вас и общину от общения с другими церквями? Что вызвало столь резкую реакцию?

Алексей Коломийцев:

На этот вопрос, наверное лучше могут ответить сами авторы данного заявления. Русское братство сегодня переживает достаточно сложный период. Новые условия жизни поставили братьев перед очень сложными задачами, решение которых требует большой мудрости и духовной зрелости. Вот их-то, наверное, и не хватает. Мы столкнулись с проблемой настороженного отношения к нам еще девять лет назад, когда я только начал служение здесь. На мой взгляд, основная сложность в том, что мы выбрали курс, сфокусированный на приоритетности развития нашей поместной церкви. С самого начала мы сформировали ясную философию слу-жения, которая помогла нам иметь четкую идентичность как церкви. Это контрастировало с тем, что происходило во многих церквях, что неизбежно выто развитие церкви сильно зависит от проповеди, поэтому проповедь должна быть экспозиционной и занимать серьезное место и время на богослужении. В связи с этим, у нас редко проповедуют гости, и даже в этом случае, только те, которых мы приглашаем. Подобных различий достаточно много. Хотя мы старались никого не критиковать, то, что мы делали что-то не так, как другие, всё равно вызывало негативное отношение со стороны многих лидеров. Мы всегда были открыты к диалогу, но вместе с тем, не можем изменить наших позиций, не будучи убеждены в этом, просто по причине того, что они кому-то не нравятся.

Проблема осложняется еще и тем, что наша церковь достаточно влиятельная. Благодаря Internet, нас слушают тысячи людей. Естественно, многие из них задают вопросы своим пасторам, по поводу развития их церквей. Иногда эти вопросы ставят некоторых служителей в неудобное положение. Думаю, стремясь избавиться от подобных вопросов, нас и решили объявить «не соответствующими вероучению братства». “Зацепку” нашли в нашей доктринальной позиции, связанной с реформатским взглядом на вопросы спасения. Проблема только в том, что наше вероучение – это вероучение довоенного союза баптистов России. Выбрасывая нас за борт ортодоксии, братьям придется “выбросить” и Павлова, Одинцова, Тимошенко, Марцинковского и др.

Олег Турлак:

Не увидел ли председатель Северо-Западного объединения церквей ЕХБ в США Александр Сипко в вас «восходящую звезду», способную засиять ярче, чем позволено? Не является ли подобная практика отголоском не столь давнего прошлого? Не хватает ли труда на всех и не достаточно ли велик «пирог» служения, чтобы не пытаться отобрать, образно говоря, один и тот же “кусок” друг у друга?

Алексей Коломийцев:

По поводу того, что увидел Александр Кириллович, нужно спросить у него. Ясно, что подход, принятый руководителями объединения, непоследователен. Наша встреча с ними в мае 2010 года окончилась на достаточно хорошей ноте. Они пообещали составить документ, в котором будут выражены те сферы, которые нас объединяют. Братья ясно сказали, что как только документ будет составлен, его вышлют нам на согласование. К нашему великому удивлению, вместо такого письма, без всякой консультации и даже без всяких контактов с нами появляется обращение на съезде СЗОЦЕХБ.

Олег Турлак:

Обобщите, пожалуйста, вашу богословскую позицию в отношении вопроса спасения. Так ли страшен «кальвинизм», как его малюют? Может реакция руководителей Северо-Западного объединения была такой, какой была из-за того, что вы избрали более независимую линию, и в вас увидели угрозу? Ведь в годы господства коммунизма «белых ворон» не очень-то жаловали?

Алексей Коломийцев:

Писание представляет Бога абсолютным и суверенным Владыкой вселенной, одновременно говоря о человеке как о способном принимать решения, за которые он несет ответственность. Мы видим, что эти две истины являются чрезвычайно важными элементами библейского учения и принимаем их одновременно, понимая, что в нашей земной системе координат нам трудно найти их полное логическое согласование. Между ними всегда будет напряжение. Кроме того, мы серьезно относимся к библейскому учению о человеческой греховности и спасению по благодати, возможному только при рождении свыше. В этом и есть весь «кальвинизм», в котором нас обвиняют. Эта пози-ция исходит не из желания следовать тем или иным богословским системам, а из нашего исследования Писания. Мы говорим то, во что верим, будучи убежденными, что именно такой серьезный подход к ключевым библейским истинам и явля-ется одним из элементов стабильного развития церкви. Чтобы напугать народ, нашу позицию постоянно извращают, правда, всегда непоследовательно. Например, нас обвиняют в том, что мы якобы учим вседозволенности, хотя вместе с тем, говорят, что мы слишком строги, потому что предъявляем серьезные требования к вопросу освящения и церковной дисциплины. Впрочем, мы сильно не удивлены этому, потому что апостола Павла обвиняли точно такими же методами. (Рим.3:8)

Олег Турлак:

В беседе было упомянуто, что за своё «свободомыслие» вы получали угрозы. С одной стороны, это странно, так как речь идет (вроде бы) о верующих. С другой стороны, я этому не удивляюсь, так как и сам получал угрозы. Не говорит ли подобная ситуация о нездоровых тенденциях в нашем славянском христианстве, где не терпят иных взглядов и другого мнения?

Алексей Коломийцев:

Угрозы звучали именно так. Девять лет назад мне говорили, что не дадут дороги в русском братстве. Но так как дорогой распоряжается Бог, каждый из нас имеет столько дороги, сколько Он позволяет.

Более тысячи христиан-славян посещают богослужения церкви “Слово благодати”

Олег Турлак:

Не легче ли было вместо славянского братства сотрудничать с американскими англоязычными церквами. Может быть, тогда и недопониманий было бы меньше?

Алексей Коломийцев:

Будучи независимой церковью, мы, тем не менее, сотрудничаем со многими церквями, как с русскоязычными, так и с англоязычными. У нас много друзей, у которых мы можем спросить совета, с кем можем вместе молиться и сотрудничать в разных сферах служения. Удивительно, что после известного съезда СЗОЦЕХБ круг русскоязычных церквей, которые обращаются к нам за помощью и ищут тех или иных форм сотрудничества, значительно расширился.

Олег Турлак:

Когда я просматривал запись беседы, у меня сложилось впечатление (это мое мнение), что излагаемую вами позицию и взгляды не столько пришли выслушать, сколько заявить, что вы неправы и заблуждаетесь в ваших взглядах. Диалога (на мой взгляд) не получилось. Как вы думаете, не проявила эта беседа (1) конфликта между поколениями служителей (новое и старое – советской закалки) и (2) водораздела между вами, богословски образованным служителем, и поколением, которое больше ссылается на то, что было в СССР, а также на опыт страданий за Христа?

Алексей Коломийцев:

Идя на эту беседу, мы искренне стремились видеть в наших оппонентах братьев. Мы рассчитывали на то, что братья заинтересованы внимательно выслушать нас. Мы, в свою очередь, были готовы слушать их. Нужно отметить, что некоторые из них, действи-тельно этого хотели, однако, победила позиция тех, кто был настроен более враждебно. Они задали тон, и беседа пошла в русле допроса, на котором следо-ватель уверен, что обвиняемый виноват, и беседа ему нужна только для того чтобы составить протокол.

Олег Турлак:

Не произошло ли в результате трений между “Словом благодати» и СЗОЦЕХБ попытки вмешательства в дела поместной церкви со стороны «старших пресвитеров»? На одной из Интернет-страниц воззвание СЗОЦЕХБ даже было названо «инструктивным письмом» (по аналогии с 1960-ми гг.).

Алексей Коломийцев:

Я никогда не был членом церкви, принадлежавшей к ВСЕХБ, где существовал институт старших пресвитеров, но из того, что я знаю об этом, подход был именно такой. Нас пытались «поставить на место», подходя не как к сотрудникам на ниве Божьей, а как к тем, кто осмелился иметь независимую позицию. Мы глубоко верим в независимость поместной церкви, и поэтому считаем такой подход неприемлемым.

Олег Турлак:

Как вы думаете, почему все-таки евангельским верующим-славянам тяжело принять принцип «единства в разнообразии»? Ведь в той же самой Южной баптистской конвенции верующие придерживаются и кальвинистической позиции, и некальвинистической. В их среде есть разумный диалог, но никто друг друга не признает «заблудшим». Почему все-таки в среде славян все по-другому?

Алексей Коломийцев:

Здесь много причин. Наверное наше советское прош-лое с его авторитарным мышлением сыграло немалую роль. Кроме того, мало опыта правильно видеть ценности, отличая главное от второстепенного. Еще, не хватает зрелости, чтобы решать сложные вопросы терпеливо, приобретая братьев, помогая им трансформироваться в тех или иных сферах, где у них есть недостатки. Вместо этого доминируют подходы давления и силы, поляризующие, а не гармонизирующие христиан.

Олег Турлак:

Почему все-таки у пасторов-славян есть такое желание настаивать на «потере спасения»? Разве потеря спасения настолько желанна? Как вы думаете, не является ли неуверенность человека до конца в том, спасен он, или нет, выражением позиции “спасения по делам”? Не способствует ли подобная неуверенность легкому контролю «клира» над «мирянами»?

Алексей Коломийцев:

Думаю, что вопрос коренится в православных корнях нашего народа. Православию вообще чужда конкретика и уверенность в религиозных вопросах. Она считается проявлением гордыни. С этим также связано и понимание сущности спасительной благодати искупления. Принимая, с одной стороны, принцип заместительного искупления, принимаемого по вере, и связанного с ним рождения свыше, многие братья продолжают видеть спасение, зависимым от дел, вместо того, чтобы видеть дела, зависимыми от спасения. Эта неясность действи-тельно позволяет некоторым пасторам использовать её как рычаг, с помощью которого они надеются достичь большего прогресса в освящении своей паствы. В реальности получается наоборот. Учение о потере спасения всегда связано с большой ролью человека, и уменьшенной ролью Бога, а уменьшение роли Бога в системе мировоззрения человека обязательно ослабляет его стремление жить, повинуясь Ему.

Олег Турлак:

Категоричную реакцию вызвала ваша ответная публикация на статью «Другой Христос кальвинизма», размещенная в «Христианской газете». Как вы думаете, не является ли статья о «другом Христе» результатом оторванности и изоляции славянского баптизма от истории развития христианства? Мне кажется, что зачастую славянские верующие не смотрят «дальше своего огорода». История, развитие богословской мысли нас просто не интересуют. Как вы думаете, почему мы оказались в таком, по моему мнению, печальном положении?

Алексей Коломийцев:

К сожалению, речь идет не только об оторванности славянского баптизма, но о своеобразном “мессианском синдроме”, присущем некоторым его представителям. Оторванность можно объяснить. Мы (в СССР) естественно были изолированы политическими границами. Претензии же на мессианство говорят о наличии внутренней проблемы. Вместо того, чтобы слушать других христиан со смиренным желанием понять их, взаимно обогащая друг друга, к ним часто подходят с заранее сформированным мнением и непоколебимой уверенностью в том, что оно не может быть неправильным. Эта уверенность оправдывается «верностью наследию отцов», национальным достоинством, тем, что «мы страдали от режима, тогда как люди на западе писали книжки по теологии» и т.д. К сожалению, чаще всего, предметом таких споров становятся даже не доктрины, а непривычные нам традиции.

Олег Турлак:

Во время беседы был упомянут вопрос вашей оценки истории братства. На своем опыте знаю, что это щепитильный вопрос. Почему все-таки существует такая болезненная реакция на любые попытки критически взглянуть на историю и богословие славянских баптистов? Почему вместе с положительными моментами нельзя взглянуть и на то, что было, так скажем, не совсем правильно?

Алексей Коломийцев:

Должен признаться, что на определенном этапе служения, по своей наивности, я рассчитывал, что зрелые служители действительно готовы вести диалог именно на таком уровне. Я убежден, что мы должны изучать свои ошибки более серьезно, чем то, что у нас получается хорошо, чтобы исправлять их и становиться сильнее и эффективнее. К сожалению, многие братья видят в таком подходе «отказ от веры отцов», «предательство своего наследия» и т.д. Поэтому, вместо того, чтобы попытаться вместе понять, что же мы могли бы делать лучше, происходит нескончаемое восхваление нашего великого прошлого, тогда как “корабль” дал течь и постепенно тонет.

Олег Турлак:

Вопрос о том, есть ли у славянских баптистов богословие, вызывает споры. То есть, если оно есть, где оно? Есть ли книги по богословию (имею в виду монументальные труды), написанные кем-то из «отечественных» богословов в современный период? Я таких не видел. Мне кажется, что т.н. «богословие», если оно и есть (что под большим вопросом), то это «доморощенное богословие», которое довольно реакционно. Его можно назвать «богословием протеста». То есть он выражается в реакции на то, что «не наше», без приведения доводов, а что же «наше»? Что вы думаете по этому поводу?

Алексей Коломийцев:

Говоря об отсутствии славянского богословия, я имел в виду очень специфическое значение этого термина. В каком-то смысле богословие, т.е. представление о Боге, есть у всякого человека, даже у атеиста. Это совокупная система духовных ценностей, базирующаяся на представлении о реальности. В этом смысле, безусловно, богословие было и у наших отцов, проповедовавших Евангелие в Советском Союзе.

Проблема в другом. Сформировавшись в годы преследований, и проведя большую часть своей жизни в гонениях, сначала со стороны Православия, затем со стороны атеизма, верующие в СССР не имели возможности осмыслить и описать свою систему веры, чтобы иметь ясное представление, кто они. Будучи протестантами, они не имели возможности осмыслить, в какой степени они стоят на позициях протестантской Реформации. Более того, евангельские церкви в России возникли под влиянием нескольких разных ветвей западного протестантизма. Каждая из них имела свои доктринальные особенности, формировавшиеся в определенном историческом и культурно-философском контексте. Кто-то должен быть взвешенно и глубоко понять, каким образом эти разные позиции нашли свое отражение во вновь образовавшемся движении в России.

Кроме того, нужно было ответить на вопрос, что делать с остатками Православия, глубоко осевши-ми в мышлении и традициях русских евангельских верующих? Как они согласуются с ключевыми элементами протестантской Реформации? На эти, и на многие другие подобные вопросы никто не давал ответа. Именно в этом смысле славянское евангельское братство не имело своего богословия. Причина этого понятна – не было условий, не было подготовленных людей, были постоянные гонения, и т.д.

Долгие годы евангельские церкви в СССР могли жить практическим богословием, опираясь на сильные традиции, сложившиеся во время гонений. Но когда пришла свобода, срочно потребовалась теоретическая база, которая позволила бы осознать и обоснованно объяснить нашу идентичность в сравнении с многообразным и богословски пестрым западным религиозным миром. К этому-то мы и оказались неготовыми. Более того, мы оказались неготовыми даже к взвешенному диалогу с этим миром, в процессе которого мы могли бы многому научиться. В результате славянский баптизм до сих пор, к сожалению, находится в поисках своей идентичности. Причем, даже сегодня этот процесс так и не обрел нужной глубины и зрелости. Экономическая и религиозно-политическая составляющие играют в нем слишком значительную роль, отвлекая от главного.

Недавно одному из известных руководителей ЕХБ задали вопрос: в чем главные отличия баптистов от православных. Ответ был сведен к тому, что “мы не крестим детей, не имеем икон и не считаем матерь Божью спасительницей и заступницей”. По всей видимости, этот заслуженный служитель или не знает, или не считает важным, что ключевыми вопросами, отличающими эти две ветви христианства, является совершенно разное учение о спасении и природе Божьего откровения. Это еще одно свидетельство недостаточной способности лидеров смотреть в глубину. Все замыкается на внешних факторах, чаще больше относящихся к вопросу традиции, чем к стратегическим принципам.

Проповедует пастор Алексей Коломийцев

Олег Турлак:

Каково будущее общины? Не повлияет ли «блокада» или «изоляция» на жизнь церкви «Слово благодати», ее рост и дальнейшее развитие вашего служения? Вы ведь и в Австралии, и на Украине ведете служение. Не отвернутся ли друзья и коллеги по служению?

Алексей Коломийцев:

Будущее нашей общины зависит только от того, насколько верными Богу и Писанию будем мы сами. Что касается сотрудничества с другими церквями, у нас такое большое количество предложений для сотрудничества, что мы неспособны удовлетворить все просьбы.

Олег Турлак:

Информацию о церкви «Слово благодати» можно узнать на www.slovo.org. Расскажите об основных позитивных вещах, которые происходят в общине и которые вас особенно радуют.

Алексей Коломийцев:

Жизнь церкви подобна жизни большой семьи. В ней всегда много реальной большой работы, много трудностей и, вместе с тем, она всегда приносит много радости. В общем, нынешнюю ситуацию в нашей церкви можно характеризовать как “стабильно растущую”. Определенный рост есть по всем направлениям. Церковь растет количественно, успешно развиваются практически все отделы служения, большинство членов заметно растёт духовно, обретая большую степень зрелости, свободы и радости во Христе, но, наверное, самым большим нашим благословением сегодня можно назвать растущее поколение новых служителей. Взращивание настоящих духовных лидеров всегда было одним из важных аспектов моего служения. Это чрезвычайно сложное дело, требующее наличия особого климата в церкви и постоянного серьезного внимания со стороны ответственных руководителей.

Олег Турлак:

Какие перемены произошли в церкви с приходом вашей “команды”? Почему было принято решение не предоставлять кафедру и сцену, как говорится «кому попало»?

Алексей Коломийцев:

Сказать, что я пришел в церковь с командой, будет не совсем точно. Я пришел с видением, ясной богословской позицией и философией служения, а команду пришлось взращивать и созидать шаг за шагом в течение нескольких лет. Когда меня пригласили быть пастором в церкви “Слово благодати”, она переживала далеко не лучшие времена, и поэтому тогдашнее руководство и большинство членов были готовы к серьезным переменам, которые и обеспечили дальнейшее развитие церкви. Наиболее важными были следующие вопросы: (1) серьезное отношение к кафедре. Духовный рост людей напрямую зависит от качества и стабильности духовного питания. Понимая, что истинным питанием души является Писание, мы определили, что проповедь должна быть экспозиционной, и она должна занимать центральное место на богослужении. При этом наилучшим вариантом будет, если проповедовать будет пастор, хорошо знающий своих людей, и заботящийся об их духовном росте. Мы твердо решили, что кафедра будет местом духовного питания людей, а не местом политики.

(2) Ясная философия служения, реально определяющая курс развития церкви. В большинстве случаев развитие церквей, к сожалению, опре-деляется волей лидера или политической ситуацией, складывающейся в процессе борьбы за власть между конкурирующими группами влияния. Такой подход делает практически невоз-можным качественный рост церкви. Нам потребовалось много времени, чтобы научиться жить в соответствии с заранее продуманными и согласованными принципами, целью и миссией. Теперь практически все понимают, что это одно из наибольших благословений церкви, делающих её развитие стабильным.

(3) Пресвитерское управление. Одним из первых шагов развития церкви была замена системы управления. Основным органом управления церкви сегодня является пресвитерский совет, который решает все текущие вопросы. Членское собирается только для избрания членов пресвитерского совета и утверждения наиболее важных его решений. Это существенным образом повысило качество решений и эффективность управления в целом.

Олег Турлак:

В чем состоит миссия церкви и как она осуществляется? Почему «библейская церковь», к примеру, а не «евангельская»? Принадлежит ли община к движению Bible Churches, связанного с Dallas Theological Seminary? Сколько человек посещают воскресное утреннее богослужение? Почему возникла необходимость перейти на два утренних богослужения? Есть ли численный рост и в чем причина успеха?

А. Коломийцев: “Будущее нашей церкви зависит от нашей верности Богу”.

Алексей Коломийцев:

Наша цель – «зрелые и радостные дети Божьи, созидающие церковь и влияющие на мир». Достижению этой цели посвящено все, что происходит в церкви. Каждое дело, каждый вопрос проверяются с точки зрения того, насколько они помогают нам достигать цели.

Название «библейская церковь» мы приняли по нескольким причинам. (1) Во-первых, веря в чрезвычайную важность Писания, мы действительно хотим быть максимально библейскими в своей жизни и служении. Во-вторых, это название ассоциируется в США с церквами, которые имеют определенную историю посвященности Писанию в противостоянии с либерализмом. Официально мы не принадлежим ни к какому движению, но некоторые аспекты нашей философии служения действительно близки к упомянутым вами церквам.

Каждое воскресенье в нашей церкви собирается (в среднем) 1000-1100 человек. Примерно в два раза больше смотрят нашу прямую трансляцию по Internet. Причина перехода на два служения вызвана продолжающимся ростом церкви и желанием послужить большему числу людей.

Олег Турлак:

Если бы у вас была возможность что-то изменить в данной ситуации (трения с СЗОЦЕХБ), что бы вы изменили?

Алексей Коломийцев:

Оглядываясь назад, вижу, что в наших подходах, безусловно, было много незрелых и не совсем точных высказываний, решений и действий, но, они были естественными для тех этапов развития. Это наш путь, и нам нужно по нему идти, принимая от Бога, все, что Он приготовил нам.

Олег Турлак:

Спасибо за беседу.

По материал журнала “Христианский мегаполис”  https://sites.google.com/site/christianmegapolis/nasi-avtory/kolomijcev-a
———————————

Редакция журнала получила доступ к двум документам, связанным с дискуссией между руководством Северо-Западного объединения церквей ЕХБ в США, с одной стороны, и пастором Алексеем Коломийцевым и церковью “Слово благодати” (Battle Ground, Washington, США) с другой. Приводим оба документа на суд читателей.

СЕВЕРО‐ЗАПАДНОЕ ОБЪЕДИНЕНИЕ ЦЕРКВЕЙ США:

АНАЛИЗ ВСТРЕЧИ С СОВЕТОМ ЦЕРКВИ “СЛОВО БЛАГОДАТИ”

в виду действие спасительной благодати (что сам А.А. Коломийцев не мог не понимать). В свете данных А.А. Коломийцевым ответов, братья, имевшие с ним общение ранее, отмечают, что, возможно, имеет место намеренное нежелание конкретизировать свои взгляды (так как в проповедях, и особенно материалах по внут­ реннему ученичеству, он выражается намного более определенно. Например, урок воскресной школы «Божье спасение и награда за служение», в котором преподается доктрина о безусловном Божьем предопределении некоторых ко спасению). Это может свидетельствовать либо о стремлении предстать перед другими в более вы­ годном свете, либо об изменении его богословской позиции во времени.

Богословская позиция. В целом же, даже из представленных ответов и вероучительных доку­ ментов ясно, что А.А. Коломийцев и его церковь придерживаются последовательной позиции умеренного кальвинизма, признавая по крайней мере три его пункта (полная испорченность человека, безусловное избрание и невозможность потери спасения). Он отводит человеку пассивную роль в деле спасения, и видя Бога абсолютным монархом и властелином, пользующимся Своей волей вплоть до произвола. Эта концепция в богословии А.А. Коломийцева получила название «Богоцентризма». Такая позиция умаляет величие Божьей личности и характера, низводя Его до тирана, имеющего дело не с добровольно избранными людьми, с которыми Он желает иметь общение, а с марионетками, лишенными всякой возможности принимать решения само­ стоятельно. Кульминацией такой позиции А.А. Коломийцева является утверждение о том, что истинно спасенный никогда не может утратить спасения, что противоречит ясному свидетельству Писания и множеству приводимых в нем примеров и предупреждений (Евр.10:26­31; Иуд.1:12; 1Кор.10:12; Мф.24:13; Евр.3:14; Кол.1:23; Отк.3:16 и др.).

Позиция в вопросе истории и взгляд на братство. А.А.Коломийцев признает две ветви баптизма по вопросу спасения (частные и общие), однако вовсе не считает их равнозначными, поскольку одну называет библейской, а вторую небиблейской. “Прохановцы” у него представлены как либералы, а “кальвинисты” – как консерва­ торы. “В русском баптизме”, ­ сказал он, ­ “есть много такого, что нуждается в перестройке”, разумеется, и в богословии. В партикулярном бап­ тизме же, получается, нет ничего подобного.

А.А.Коломийцев пытается [представить] неко­ торые разномыслия неважными для церковной практики. Например, он говорит, что «эти ваши [доктрины] (доктрина о масштабе искупления) не относятся к области практики». Это заявление изначально ложно. Каждый грешник должен знать, что Бог любит именно его. Каждый хрис­ тианин может быть уверен в собственном спасе­ нии лишь тогда, когда будет убежден, что его статус спасенного определен не «тайным», а яв­ ным промыслом Бога. Иными словами, верно вы­ ражение: то, во что мы верим, определят то, как мы живем.

“В русском баптизме”, – сказал он, – “есть много такого, что нуждается в перестройке”, разумеется, и в богословии.

Выводы. (1) Ответы на вопросы братьев А.А. Коломийцева свидетельствуют о серьезных рас­ хождениях его богословских взглядов с традиционной позицией славянских евангель­ ских христиан­баптистов, близкой к арминиан­ ской.

(2) Похоже, что А.А. Коломийцев поставил цель создания на базе славянского братства ЕХБ груп­ пы церквей со взглядами частных баптистов. Эти группы постепенно выделяются из поместных церквей и образуют собственные общины. В буду­ щем возможно образование новой деноминации.

(3) Несмотря на неоднократные указания братьев на существующие тревожные сигналы, А.А.Коломийцев четко не признал своей ответст­ венности за продолжение насаждения разделения в церквах и братстве, через публикации, про­ поведи и конференции, организуемые в его церк

АЛЕКСАНДР СИПКО, председатель Северо- Западного объединения церквей ЕХБ в США, пастор церкви “На горе” в Spokane, Washington:

“Церкви, где пасторами трудятся, соответственно, Алексей Коломийцев, и Джон Мак­Артур, кальви­ нистского направления. Мы не разделяем этих взглядов, и понятий. В частости: Христос опреде­ лённых людей избрал к спасению, а других вообще лишил такой возможности, не дав им никакого шанса. Исходя из этого, Христос умер только за тех, кого Он суверенно избрал; больше Он ни за кого кровь Свою не проливал. Также они утверждают, что спасённые погибнуть не могут. Мы же утверждаем, что, на основании Писания, это совсем не так! А именно: Христос умер за грехи всех людей, Он призывает к спасению всех. Писание также предупреждает об опасности отпадения и потери спасения. Это те вопросы, которые разделяют нас и наши церкви. В то же самое время есть много полезного и у этих служителей.”

Источник: http://www.audioteka.org/

ви. Это значит, что подобное положение вещей будет сохраняться. А.А.Коломийцев будет продол­ жать искать поддержки и последователей среди славянских церквей ЕХБ, в то же время не желая прислушиваться к предостережениям братьев, оправдываясь позицией независимости поместной церкви.

Рекомендации. (1) Совещанию пресвитеров объединения рекомендовано принять документ, четко определяющий богословскую позицию объединения в вопросе кальвинизма и арми­ нианства.

(2) Церквам объединения не рекомендуется участвовать в мероприятиях, проводимых цер­ ковью «Слово благодати», а также приглашать служителей данной церкви для участия в меро­ приятиях, проводимых в церквах объединения.

(3) Продолжать проводить разъяснительные семинары для членов церкви о пагубности каль­ винистского учения; наладить тесные контакты с американскими церквами, придерживающимися евангельских взглядов, подобных нашим.

(4) Содействовать осуществлению проектов, направленных на распространение здравого библейского учения (видеопроповедей, аудиоза­ писей, Интернет­сайтов, книг и др.).

 

 

 

ПИСЬМО ПАСТОРА АЛЕКСЕЯ КОЛОМИЙЦЕВА И ПРЕСВИТЕРСКОГО СОВЕТА ЦЕРКВИ “СЛОВО БЛАГОДАТИ”

РУКОВОДСТВУ СЕВЕРО‐ЗАПАДНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ СЛАВЯНСКИХ ЦЕРКВЕЙ ЕХБ В США


Приветствуем вас, дорогие братья во Христе!

Наконец, наша беседа, состоявшаяся 29 мая прошлого [2010] года, получила какое­то продол­ жение. Правда, продолжение это оказалось нес­ колько непоследовательным. Насколько мы пом­ ним, наша встреча закончилась выраженным желанием ключевых братьев не разжигать далее вражду и, наоборот, найти форму мирного сосу­ ществования и там, где возможно, сотрудничества. Об этом мне лично сказали Виктор Александрович Авдеев и Александр Кириллович Сипко. К сожа­ лению, то, что нам стало известно сейчас, ради­ кально отличается от высказанной ранее позиции.

Нам в руки попало письмо под названием “Анализ проведенной встречи с братским советом церкви “Слово благодати”. Несмотря на то, что, как указано в этом письме, оно написано для внут­ реннего пользования братьев объединения, пись­ мо быстро получило широкое распространение. Нам стало известно, что письмо уже прочитано и прокомментировано на членских и даже общих собраниях в некоторых церквях. Это, конечно, ваше право, что писать и на каком уровне рас­ пространять написанное, но в данном случае, не­ которые элементы вашего подхода вызывают воп­ росы, которые мы решили вам задать.

(1) Так как мы были непосредственными участ­ никами этой встречи и речь в данном документе идет непосредственно о нас, на наш взгляд, было бы правильным, если бы вы поступили так, как вы обещали на встрече, т.е., сначала ознакомили нас с вашими выводами. Это могло бы помочь избе­ жать некоторых неточностей, создающих доста­ точно искаженную картину представленной в письме реальности.

(2) Идя на встречу с вами в мае прошлого года, мы искренне стремились искать сердечных братских отношений с вами, как со служителями родственным нам церквей. Мы понимаем, что у нас есть определенные различия, в том числе и в некоторых богословских вопросах, тем не менее, мы видим, что у нас есть очень многое, что действительно нас объединяет. Исходя именно из этого желания, мы хотели детальнее объяснить вам, во что же мы верим. Для этого мы хотели представить вам общую схему наших ценностей, чтобы вы могли оценить их целостно. На наш взгляд, это помогло бы вам лучше понять нас, и тогда сделать выводы, основанные на реальном положении вещей. К сожалению, у братьев не хватило терпения выслушать нас до конца.

Не желая обострять ситуацию, мы согласились отвечать на поставленные вами вопросы (ответы на которые трудно правильно понять вне контекста всей нашей позиции). На вопросы мы отвечали искискренно, так как мы верим. У нас не было желания “юлить”, уходить от ответов, или пред­ ставлять нашу позицию в приукрашенном свете. Приведенный в письме пример вопроса о дейст­ вии спасительной благодати не совсем точен. Мы действительно верим, что все люди от рождения противятся именно спасительной благодати, утверждая самих себя и не желая преклониться перед Богом. Поэтому предположение авторов письма в [нашем] «намеренном нежелании конкретизировать свои взгляды» не соответствует действительности.

(3) Мы действительно верим в полную пороч­ ность человека, безусловное избрание, и невоз­ можность потери спасения истинно рожденным свыше человеком, так же, как и во многие другие истины, представленные в Священном Писании. При этом мы понимаем, что имеем дело с очень сложными вопросами, которые в определенных точках пересекаются с тем, что недоступно для понимания человеческого разума. К таким вопро­ сам относятся: Божье триединство, богочеловеч­ ность Христа, богодухновенность Библии и др. Все эти вопросы не укладываются в привычные нам рамки человеческого понимания. С одной стороны Бог один, с другой Он имеет три личности. Зная о многовековом христианском опыте попыток раз­ решить это видимое противоречие, мы не пыта­ емся это делать, оставляя тайну быть тайной.

Поэтому, веря в полную порочность человека и безусловное избрание, мы не отводим человеку «пассивную роль в деле спасения», как это указано в вашем документе. Мы верим и учим, что именно человек должен принять решение, отвергнуть свое «Я» и посвятить себя Богу, и призываем лю­ дей к этому. Поэтому, мы не считаем, и не учим, что люди являются «марионетками, лишенными всякой возможности принимать решения само­ стоятельно», как это представлено в письме.

(4) Кроме того, авторы письма неточно представили то, что мы называем «Богоцентриз­ мом». В наших документах и проповедях Бого­ центризм представлен следующим образом: «Богоцентризм это библейский взгляд на жизнь, исходящий из реальности того, что абсолютный и совершенный Владыка вселенной, Бог, является онтологическим (определяет бытие), смысловым (определяет смысл всего существующего) и мо­ ральным (определяет истинную систему цен­ ностей) центром бытия». Это определение основы­ вается на многочисленных текстах Священного Писания. Вот один из них: «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и не исследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен

был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь». (Рим.11:33­36)

(5) Относительно истории русского баптизма, вы правы, действительно мы признаем, что существуют две ветви баптизма, однако мы не считаем частных баптистов библейскими, а общих небиблейскими. Понимая их различия, и находя больше общего с частными (партикулярными) баптистами, мы, в то же время, признаем общих баптистов нашими братьями, с которыми у нас очень много общего.

Что касается довоенных евангельских христиан (в письме: “прохановцы”), мы не называем их либералами, но, анализируя подходы Проханова к служению, не можем не отметить, что в его искреннем стремлении евангелизировать Россию, он был менее принципиален, пользуясь иногда прагматическими расчетами более, чем библей­ скими принципами (примером могут послужить его попытки сотрудничать с Православием и Львом Толстым в деле христианизации России).

(6) Говоря, что в русском баптизме «есть много такого, что нуждается в перестройке», мы не отличаем партикулярную ветвь русского баптизма от общей. Мы говорим о том же, о чем часто говорите и вы. Например, проповеди в церквях должны занимать более значимое место. Они должны быть более ясными, библейскими и практичными. В церковном управлении должно быть меньше политики и внутренней борьбы, а больше ясности и понятности для людей. Наши традиции должны помогать, а не препятствовать людям приходить ко Христу, и т.д. Кстати, многое из того, что мы начали делать восемь лет тому назад, под канонаду осуждения с разных сторон, уже с успехом применяется в некоторых церквях Северо­Западного объединения.

(7) Ваши выводы, на наш взгляд, также содержат в себе несколько неточностей. Называя арминианское богословие традиционным для сла­ вянского братства ЕХБ, вы забываете русских довоенных баптистов, вероучение которых было явно неарминианским. Наверно, в этом случае, правильнее будет сказать, что мы с вами придер­ живаемся разных богословских традиций, существовавших в русском баптизме до войны.

(8) Вы совершенно не правы в вашем выводе, что мы, якобы, поставили перед собой цель, «создать группы церквей со взглядами партику­ лярных баптистов». Тем более, у нас никогда не было намерений, создавать деноминацию. Мы вкладываем все свои силы, прежде всего, в созидание своей поместной церкви, проповедуя Писание так, как мы искренно понимаем его, и помогаем тем, кто просит у нас помощи. Во– вторых, мы никогда не поощряли разделений в церквях. Вместе с тем, мы заметили, что каждая новая волна борьбы с кальвинизмом, вызывает новый приток людей, обращающихся к нам за помощью.

(9) Относительно ваших рекомендаций, это, конечно, ваше право, что и как рекомендовать вашим церквям. Вы вправе определить, с кем будут общаться ваши церкви, а с кем нет. Только нам кажется было бы правильнее, если бы для этого назывались истинные причины. Некоторые факты заставляют нас сомневаться, что назван­ ные в письме причины, действительно стали основой ваших рекомендаций. Например, церковь Revival, где пастором является Петр Викторович Грубий, проводит трехгодичный курс тренинга служителей, осуществляемый служителями Sad- dleback Community Church (пастор Rick Warren). Известно, что эта церковь также верит в то, что в выше обозначенном письме названо «кульмина­ цией позиции А.А. Коломийцева, что истинно спа­ сенный никогда не может утратить спасения».

Видя, что вопрос безопасности спасения не является препятствием для того, чтобы служи­ тели с такими позициями тренировали лидеров церкви одного из ведущих служителей объеди­ нения, мы имеем основание считать, что ваше отношение к нам, определяется не этими вопросами. Какими? Остается только догадываться.

Рассказывая в своей церкви, о прошедшей в прошлом мае встрече, Александр Кириллович Сипко правильно сказал, что религиозные войны абсолютно бессмысленны, и они не нужны. Это правда. Надеемся, что он, как председатель Северо­Западного объединения продолжает так думать, видя нас своими сотрудниками в деле Божьем, хотя и несколько отличающимися от вас (это он запечатлел, любезно подписав мне свою книгу после нашей беседы 29 мая 2010 года).

По всей видимости, понимая бессмысленность религиозных войн, наши братья, руководители Евро­Азиатской Федерации Союзов ЕХБ, не обостряют эти вопросы. Известно, что на их съезд, который состоится 28­29 октября 2011 года в Ки­ еве, главным докладчиком приглашен брат Джон Мак­Артур.

На наш взгляд, братья, сегодня все мы стоим перед куда более серьезными проблемами. Растлевающееся вокруг нас общество, все больше и больше погружается в новый виток поражения грехом. Принимая форму постмодернизма, оно сегодня калечит души на самом раннем этапе формирования личности, еще до того, когда она начинает понимать, что такое Евангелие, не говоря уже о кальвинизме или арминианстве. Это угрожает сегодня всей церкви. Это то, с чем всем нам придется реально столкнуться. Каждому служителю и христианину, независимо от особен­ ностей его понимания сложных вопросов, каж­ дому, кто ищет верности Богу, придется вступить в эту борьбу. В таких условиях, междоусобные войны не только не нужны, но и опасны.

Впрочем, как мы отметили ранее, определение вашей позиции ­ это ваше право. Высказывая свое скромное мнение, мы еще раз хотели показать нашу готовность строить с вами конструктивные отношения. Благословений вам в труде на ниве Божьей.

 

Очень важно помнить конечную цель христианства

Довольно легко привыкнуть к христианским элементам жизни и потерять из виду конечную цель ради чего все христианство существует! Более того, можно помнить эту цель интеллектуально, но она может не представлять большой драгоценности для сердца человека. И в этом случае результат будет тем же – формализм, даже искренний, бессилие и как результат неправедность сердца.

 Поэтому очень важно (1) помнить истинную конечную цель христианской жизни, а также (2) необходимо понимать или принимать ее как наивысшую драгоценность! Конечно есть еще одно (3) знание инструментов с помощью, которых члевек может достигать этой цели, потому что часто используя не библейские инструменты человек, или вся церковь, неспособен достичь цели и теряет мотив это делать. И в результате просто старается быть минимально верным Богу и еще чего хуже, становиться религиозным формалистом (искренним или лукавым).

 Почитайте нижеследующую статейку она очень сжато и точно показывает истинную цель христианства и насколько важно ею дорожить, а не просто знать!

Сынок подбегает к папе, который пытается что-то сколотить из непослушных досок и предлагает свою помощь. «Конечно, помоги сынок», соглашается папа. «Подавай мне инструменты». Некоторое время сын слушается указаний папы: «подай молоток, вон тот шуруп, отвертку». Через некоторое время сынок задает логичный вопрос. «Папа, а что мы делаем?» И получает ответ: «Еще не знаю сынок, что-нибудь да получится». И сынок задает следующий естественный вопрос: «а зачем?». «Ну, я пока не знаю, вот сделаю, а там посмотрим, куда это можно применить». И сын тут же теряет интерес к работе, убегая строить гараж из кубиков для своей машины. «Это то занятие будет поинтересней» решает сын.
Делать, не зная что и не зная зачем, не слишком ободряющее занятие. Не правда ли?
Зачем проповедник к воскресенью готовит проповедь? Зачем учитель воскресной школы наставляет детей? Зачем дьякон решает административные вопросы? Зачем мы служим Богу? Какая цель во всем этом? Цель определяет наши мотивы, придает нам силы в служении. Так какая же цель христианина?
Мы часто говорим о том, что до Христа мы жили бесцельно, у нас не было смысла, который бы наполнил жизнь. А сейчас он есть. Но если спросить у церкви, какова наша цель жизни, зачем мы живем, насколько разные ответы мы услышим?
Вроде как-то так навскидку общими фразами можно ответить на этот вопрос: живем, чтобы благовествовать, служить, прославлять Бога, общаться, возрастать в вере и т.п. Но конкретно сформулировать цель христианина, а значит и церкви, как то не получается. Причем я говорю не о такой цели, которую можно назвать промежуточной (заложить фундамент дома, отпилить доску), то, что предварительно нужно достигнуть. Меня также интересуют не средства, с помощью чего я достигаю цель (молоток, гвозди, шурупы), а та самая, конечная цель, финальный результат, на который направлена жизнь церкви, жизнь христианина.
Какая высшая цель спортсмена? Спортсмен не тренируется ради того, чтобы просто нарастить мускулы, ходить на тренировку, или использовать в тренировках самый лучший спортивный инвентарь. Он тренируется ради того мига, триумфа, славы, который он испытает стоя на пьедестале почета. Его высшая цель – это золотая олимпийская медаль.
Взглянем на Израиль, избранный Богом народ. И зададим такой вопрос, а собственно зачем Бог избрал его? Зачем он Ему нужен? И видим простой ответ «для Своей славы» – Ис.43:3-7. Израиль избран не ради себя самого, а ради Бога, ради Его и только Его. Это не спортсмен, который своей победой прославит себя, свой город или свою страну. Это народ, который по замыслу Бога, прославит Его.
А что конкретно должен был делать Израиль по замыслу Бога, чтобы Его прославить? Он должен был быть святым и проповедовать о Боге другим народам, возвещать Его славу – Ис.43:21, Пс. 95, Лев.20:26. То есть Израиль должен был и другие народы привести к Божьей Славе, к поклонению Богу. Их святость, их проповедь должна быть направлена на одну цель – это Слава Божья.
Итак, цель Израиля: быть святым народом и привести других к прославлению Бога, ради Его славы.
Теперь обратимся к Новому Завету. И зададим те же вопросы. Зачем Бог избрал ко спасению братьев? Ответ точно такой же, как и с Израилем – «для достижения славы Господа нашего» – 2 Фес. 2:13-17. Целью спасения нашего является Божья Слава. Бог спас нас не ради Евангелия, не ради назидания. Он спас нас ради Себя, ради Своей славы. В вечности не будет совершаться евангелизации, не будет обличения или утешения. Будет только Слава нашего Господа и прославление Его. Бог разделит Свою славу со Своим народом. Но значит ли это, что мы должны просто ждать этого момента и ничего не делать?
Посмотрим на цель служения Апостола Павла. Он хочет представить всякого человека совершенным во Христе – Кол.1:28-29. Поэтому Павел и благовествует и назидает верующих. Он не сидит, сложа руки, он видит конечную цель и ради этой самой высшей цели Павел совершает вверенное ему служение. Он хочет привести каждого человека ко Христу и сделать его зрелым ради Божьей славы.
Собственно говоря и церковь должна стремиться к тому же. До каких пор, если можно так выразиться, созидать церковь? Пока мы не станем совершенными, зрелыми во Христе – Еф.4:11-16. Для чего нужна эта зрелость? Для славы Господа и ничего больше.
Поэтому, цель христианина: прославлять Бога, приводя к Нему людей и делая их совершенными (зрелыми) во Христе.
Благовествуем, проповедуем, служим друг другу, учимся все ради славы Божьей, ради прославления Его имени! Вот высшая, конечная цель жизни христианина и церкви.

автор: Павел Борисович Швецов

Письмо Д.Пайпера сыновьям о “десятине”

Открытое письмо моим сыновьям

Я в общем то замыслил это послание как открытое письмо моим старшим сыновьям. Карстен уже три месяца как женат и живет с Шелли в Бостоне. Бенджамину только что исполнилось 20 лет, он живет в Джорджии, занимается в технической школе и одновременно проходит производственное обучение в немецкой компании, выпускающей пластмассу. Оба они уже вполне самостоятельны и сами зарабатывают себе на жизнь, что приводит к вопросу: отделяют ли они десятину от заработанного? Или же это всего лишь тот стиль жизни, который выбрали их родители, как, например, выбирают жить в городе и ходить за покупками в Savers? Одно из моих сокровенных желаний – это видеть моих сыновей распоряжающимися своими деньгами библейским, возвеличевающим Бога способом. Вы увидите почему для меня, отца, это так важно прежде, нежели мы закончим наши с вами рассуждения.

В прошлом году в журнале “Христианство сегодня” была напечатана статья о молодежи и денежных пожертвованиях. Ниже приводятся некоторые отрывки из этой статьи, которые заставили меня беспокоиться о библейских финансах в христианской церкви в целом. Джеймс Уильямс из Церкви Божьей сказал следующее: “Наши люди от 45 лет и старше попали под гипнотическое влияние материализма. На семьи оказывается огромное давление тратить, тратить и тратить.” Затем он добавил: “Я слышал, что поколение, веровавшее в традицию десятины, сейчас находится в трех местах: домах престарелых, частных лечебницах и кладбищах.”

Иными словами, большая часть послевоенного поколения не принимает десятину.

На протяжении ряда лет я написал своим сыновьям несколько кратких увещеваний и назидательных посланий. Пока они жили с нами, мы научили их отдавать десятую часть всего заработанного ими на дело Христово. Но сейчас они покинули родительский дом, а сотни подобных им приезжают в церковь “Вифлеем” год за годом. Возможно, вы приехали сюда в город чтобы поступить в колледж. Или же вы молоды и только что нашли новую работу. А может быть вы только женились и начинаете созидать свою семью. Мой вопрос к вам тот же, что и к моим сыновьям: как вы собираетесь распоряжаться заработанными вами деньгами?

Пару недель тому назад Бен и я беседовали на эту тему по телефону. Он первым ее затронул. Стало понятно, что одним из препятствий для десятины после смены места жительства является тот факт, что та церковь, которой вы жертвовали свои деньги, осталась на старом месте, а новое место еще не стало для вас достаточно родным чтобы вкладывать туда свои финансы. Будьте с этим осторожны и опасайтесь, дабы данная сложность не стала бы для вас привычной отговоркой не жертвовать.

Посему, в этом открытом письме моим сыновьям, а также всем вам, я хотел бы призвать давать десятину и даже сверх ее, чтобы жертвовать деньги ради дела Христова и Его Царства. Я назвал это послание “К десятине и сверх того” так как знаю, что многие из вас ее еще не практикуют но, вероятно, собираются в будущем отдавать 10% своего дохода на труд Христов. Я назвал это послание “К десятине и сверх того” потому, что в том несовершенном мире, в котором мы все живем, чем больше вы зарабатываете, тем меньше вы стремитесь следовать принципу десятины. Я еще собираюсь вернуться к этой теме чуть позже.


Семь библейских причин для десятины

Я хотел бы осветить этот вопрос раскрыв семь основных причин, которые я постараюсь показать из Писания, и которые объясняют, почему я прошу Бога, чтобы мои сыновья отдавали первых 10% своего дохода на дело Христово, а затем и больше этого по мере роста благосостояния, дарованного Господом.

1. Следуя ветхозаветнему принципу

Десятина является ветхозаветним принципом того, как Бог материально обеспечивал призванных Им служетелей и оплачивал расходы связанные с их служением.

Вы помните, как в Ветхом Завете Бог назначил одно из колен Израиля, а именно колено Левия, нести служение в скинии и храме. Поэтому, вместо того чтобы выделить им часть земли, Бог сказал, что эти профессиональные служители скинии должны питаться от десятины, приносимой остальными одиннадцатью коленами. В Книге Чисел 18:20-21 Бог сказал Аарону: “В земле их не будешь иметь удела и части не будет тебе между ними; Я часть твоя и удел твой среди сынов Израилевых; а сынам Левия, вот, Я дал в удел десятину из всего, что у Израиля, за службу их, за то, что они отправляют службы в скинии собрания…”

Давая десятину, мы следуем принципу, заложенному в этом отрывке. Некоторые люди Божьи не призваны к труду, оплачиваемому по привычной схеме. Они призваны быть пасторами, миссионерами, служителями и их помощниками и т. д. Остальные люди Божьи (назовем их “служителями-мирянами”) должны трудиться зарабатывая деньги чтобы затем поддерживать так называемых “профессиональных служителей”, а также нести затраты на само служение. В Ветхом Завете Бог постановил делать все это посредством десятины.

Если возникает вопрос следовал ли этому принципу Иисус ради Своей церкви в Новом Завете, то одним из самых сильных аргументов в его пользу можно найти в Евангелии от Матфея 23:23, где Он говорит: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять.”

Таким образом, Иисус поддерживает практику десятины, как бы говоря: не пренебрегайте ею. Она не так важна как правосудие, любовь и милость, но все таки должна быть соблюдена.

Правда, кто-то может возразить, что говорит Он, обращаясь к иудеям в рамках Ветхого Завета. Возможно, это и так. Однако есть еще одно указание на то, что этот принцип был сохранен в ранней церкви. В Первом Послании к Коринфянам 9:13-14 Павел говорит: “Разве не знаете, что священнодействующие питаются от святилища? что служащие жертвеннику берут долю от жертвенника? Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования.”

Другими словами, он напоминает церкви, что в экономике Ветхого Завета существовала система, согласно которой левиты, трудившиеся в храме, жили за счет десятины, приносимой в храм. Затем, в стихе 14 он говорит: “Так и Господь повелел проповедующим Евангелие жить от благовествования.”

Апостол Павел здесь говорит что те, кто трудится в служении Слова Божья, должны получать жалованье от остальных христиан. И так как он обращает наше внимание на то, каким способом это осуществлялось в Ветхом Завете, причем показано это в виде модели поведения, то кажется вероятным предположить, что десятина была правилом в раннехристианской церкви, если не обязательным установлением.

По другому выражаясь, когда мы даем десятину, мы исполняем принцип и план Бога, который поддерживал служение в Ветхом Завете, и, вероятно, поддерживал служение в Новом Завете так же.

2. Почитание Создателя как владельца всего

Когда мы отделяем десятую часть нашего дохода для Христова служения в этом мире, мы тем самым чтим Создателя и Его божественные права на владение всего, включая наш с вами доход.
На это нельзя никак возразить, ведь не только десятая часть нашего дохода принадлежит Богу, но и ВСЕ наши деньги принадлежат Ему. Псалом 23:1 провозглашает: “Господня — земля и что наполняет ее, вселенная и все живущее в ней…”

И это абсолютно верно. Вот поэтому в разговоре о финансах год за годом основным моим фокусом остается образ жизни, а не сама десятина. То, как вы поступаете с каждым центом, говорит многое о вашем взгляде на Бога и отношении к Нему, а также о ваших ценностях в этой жизни и цели, ради которой вы живете на этой земле. Именно так.

Но Бог мудр и очень хорошо знает нас. Он знает ,что что-то не так с тем мужем, который, отвечая на жалобы своей жены о полном отсутствии времени, проведенного с ней, говорит: “Что ты имеешь в виду, когда говоришь что у меня для тебя совсем нету времени? ВСЕ мое время – твое. Я тружусь днями напролет для тебя и детей.” Эти его слова отзовутся пустым звуком, если он не будет уделять ей специального времени. Проводя со своей женой некоторые вечера и приглашая ее на свидания он не отрицает тот факт, что все его время принадлежит ей – наоборот, доказывает это. Вот почему Бог провозглашает один из семи дней как специально принадлежащий Ему. Все дни – Его, но один из них в особенности доказывает это.

Все именно так и обстоит с нашими финансами. Давая десятую часть нашего дохода Богу мы не отрицаем тот факт, что все наши деньги принадлежат Ему – наоборот, доказываем нашу веру в эту истину. Десятина – это как приношение начатков плодов. Десятая часть – по особому Твоя, Господи, потому что и так все принадлежит Тебе.

Я верю, десятина должна быть первым чеком, который выписываем мы, положив заработанные деньги в банк. И когда вы выписываете его, вы тем самым ставите штамп на всю оставшуюся сумму: “Собственность Бога”. Десятина напоминает нам об этой истине и доказывает, что мы действительно в нее верим.

3. Противоядие от алчности

Десятина, пожертвованная на труд и служение Христово – это противоядие от алчности.

Последняя из Десяти заповедей гласит: “Не возжелай”. Иисус сказал в Евангелии от Луки 12:15: “ При этом сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения.” В Послании к Колоссянам 3:5 Павел называет алчность (любостяжание – прим. переводчика) идолопоклонством. Хотеть слишком многого чрезвычайно опасно для вашей души. В Послании к Евреям 13:5 сказано: “ Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть. Ибо Сам сказал: не оставлю тебя и не покину тебя…”

Всякий раз, давая десятину, вы сталкиваетесь с сильным желанием удержать при себе то, на что вы могли бы приобрести нечто для себя самих. Давать – это значит не купить что-то для себя. Такой вот еженедельный кризис крайне важно поддерживать. Нам необходимо бороться с алчностью почти каждый день. И Бог назначил для этого противоядие: пожертвования. Он испытывает нас снова и снова: что мы желаем более всего – возвышения Его имени или же 10 дополнительных процентов финансовой уверенности, комфорта и веселья? Или как было сказано Иисусом: “ибо где сокровище ваше, там и сердце ваше будет.” Десятина – одно из великих Божьих противоядий от жадности.

4. Контроль над все увеличивающимися расходами

Четвертая причина почти такая же, что и последняя, правда, со своими различиями. Когда мы обращаемся к десятине и сверх ее – что я и предлагаю мы должны делать – то это назначает контролера над все возрастающими расходами.

Существует почти безошибочное человеческое правило: расходы увеличиваются чтобы уравновесить доходы. Вот почему несколько лет тому назад вышла книга под названием “Как прожить на $100000 в год”. Если вы зарабатываете больше, то и тратите больше. А то, что вы приобретаете, необходимо охранять, ремонтировать и страховать. Расходы порождают расходы. Если в вашем распоряжении меньше средств, то и тратите вы меньше. И большую часть времени вы даже не думаете об этом. Я не трачу ни минуты в размышлениях о круизах и автомобилях за $30000. Но вот если бы я зарабатывал две или три сотни тысяч долларов в год, то очень скоро подобные вещи стали бы для меня не более непривычными, чем все то, что я покупаю сейчас – просто потому, что тогда я мог бы их себе позволить.

Если это так, если это правда, что расходы почти всегда неизбежно стремятся уравновесить доход, то как же нам удержать себя от накопления все большего и большего количества вещей, все большего и большего количества дорогих вещей, удержаться от следования этому миру и его ценностям в этой нашей маленькой земной прелюдии к вечности? Ответ кроется в том, что по мере увеличения дохода, мы начинаем двигаться за пределы десятины. Мы принимаем решение отдавать все большую и большую часть нашего дохода для распространения Его Царства. Это все будет ограничивать наше естественное стремление к роскоши.


Иллюстрация: Джон Уэсли

Возьмите Джона Уэсли в качестве примера. Он был одним из величайших евангелистов 18-ого столетия. Джон Уэсли родился в 1703 году. В 1731 году он начал ограничивать свои расходы чтобы раздавать больше денег бедным. В первый год его доход составил 30 фунтов, и он обнаружил, что смог бы прожить на 28 фунтов и пожертвовал оставшихся два. На второй год его доход увеличился вдвое, но расходы его не возрасли, так что теперь он смог пожертвовать 32 фунта (на эти деньги можно было бы комфортно прожить целый год). На третий год его доход возрос до 90 фунтов, и пожертвовал он уже 62. За свою долгую жизнь доход Джона Уэсли доходил до 1400 фунтов в год. Однако он редко позволял своим расходам переступать планку в 30 фунтов в год. Он говорил, что редко имел в собственности больше, чем 100 фунтов.

Это настолько привело в недоумение чиновников английской налоговой службы, что они в 1776 году затеяли расследование утверждая, что человек его достатка должен иметь серебрянную посуду, а в таком случае необходимо было заплатить особую пошлину на серебро. Джон Уэсли написал им следующее: “У меня есть две серебрянные ложки в Лондоне, и две в Бристоле. Эта вся серебрянная посуда, которую я имею в настоящем, и я не буду пробретать больше в то время, как столько много людей вокруг меня не имеют хлеба.”

Когда он умер в 1791 году в возрасте 87 лет, то единственные деньги, упомянутые в его завещании, были монеты, находившиеся в карманах его одежды и в ящиках комода. Большая часть 30000 фунтов, заработанных им в течении жизни, были розданы. Он писал: “Я не смогу не оставить свои книги после себя, когда Бог призовет меня отсюда; во всем же остальном мои собственые руки будут мне моими душеприказчиками”

Другими словами, я буду контролировать свои расходы и буду жертвовать больше десятины ради Христа и Его Царства. (Цитаты взяты из Mission Frontiers, Sept./Oct. 1994, nos. 9–10, pp. 23–24.)
Последние три причины давать десятину и сверх ее находятся в одном отрывке – во Втором Послании к Коринфянам 9:6-8. Давайте прочтем его и затем вкратце эти причины рассмотрим. Здесь Павел говорит о даянии: “ При сем скажу: кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет. Каждый уделяй по расположению сердца, не с огорчением и не с принуждением; ибо доброхотно дающего любит Бог. Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство, были богаты на всякое доброе дело. ”

5. Божий способ осуществления добрых дел

Пятой причиной для перехода к десятине и сверх ее в наших пожертвованиях является то, что десятина – это Божий способ осуществления множества добрых дел для Его славы.

В конце восьмого стиха апостол Павел говорит, что когда вы сеете щедро и с радостью, то будете “богаты на всякое доброе дело”. Цель – добрые дела. Избыток денежных средств должен служить для добрых дел. Это те самые дела, которые позволяют вашему свету светить, и люди, видя это, будут воздавать славу Отцу вашему Небесному. Если вы собираете сокровища на земле, то у окружающих людей не будет причины считать вашего Небесного Отца славным. По вам в таком случае будет видно, что вы просто любите то, что любят и все остальные. Согласно Посланию к Титу 2:13 Христос умер, дабы “очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам.” Второе Послание к Коринфянам 9:8 говорит, что цель материальной щедрости – быть богатым “ на всякое доброе дело…”

Стих 11 говорит: “ Так чтобы вы всем богаты были на всякую щедрость, которая через нас производит благодарение Богу”. Избыток денег дан нам, чтобы мы могли показать, где находится наше сокровище через принесение его в жертву.

Итак, пятой причиной для того чтобы перейти к десятине и сверх ее со всякой щедростью является тот факт, что это – Божий замысел для приведения к исполнению многих добрых дел.

6. Божий способ заботы о вас

Шестая причина стремиться к десятине и сверх ее – это то, что она – Божий способ заботы о вас, жертвующем десятину, чтобы у вас имелось достаточное количество средств для ваших нужд.

Даяние – это способ получения того, в чем вы нуждаетесь. Даяние регулярное, дисциплинированное и щедрое – в размере десятины и больше – просто хорошая практика в виду Божьих обетований. Стих 6 говорит: “Кто сеет щедро, тот щедро и пожнет”. Затем восьмой стих говорит: “ Бог же силен обогатить вас всякою благодатью, чтобы вы, всегда и во всем имея всякое довольство…” Другими словами, щедрая жатва, обещанная в шестом стихе, получает свое пояснение в восьмом стихе в форме Божьего обещания даровать нам достаток и избыток для добрых дел.

Это по-видимому то, как апостол Павел выразил мысл отрывка из Книги Пророка Малахии 3:10, где сказано: “Принесите все десятины в дом хранилища, чтобы в доме Моем была пища, и хотя в этом испытайте Меня, говорит Господь Саваоф: не открою ли Я для вас отверстий небесных и не изолью ли на вас благословения до избытка?”

Это удивительный призыв от Бога. Испытайте Меня, говорит Он. Вы полагаете, что не будете в состоянии давать десятину? Ну, тогда испытайте Меня. И что-же мы обнаружим, когда испытаем Его – мы обнаружим, что не сможем позволить себе не давать десятину – и даже сверх ее! Это – единственный безопасный способ распоряжаться нашими деньгами. Иисус в Евангелии от Луки 6:38 однажды сказал: “Давайте, и дастся вам: мерою доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше; ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.”
Это не гарантия богатства. Это – гарантия богатства “на всякое доброе дело” и достатка для вас самих.

7. Доказательство и укрепление нашей веры

И наконец, жертвуя мы должны стремиться к десятине и сверх ее потому, что это доказывает и укрепляет нашу веру в Божьи обетования.

Существует абсолютная взаимосвязь между верой в Божьи обетования и душевным спокойствием когда мы жертвуем то, в чем мы, как нам кажется, нуждаемся, хотя на самом деле это не так. Послание к Евреям 13:5 раскрывает это таким образом: “Имейте нрав несребролюбивый, довольствуясь тем, что есть. Ибо Сам сказал: не оставлю тебя и не покину тебя…”

Каждый раз, когда у вас появляется сомнение проживу ли я на 90% своего дохода, пусть славные Божьи обетования укрепят вашу веру: “Бог мой да восполнит всякую нужду вашу, по богатству Своему в славе, Христом Иисусом” (Фил. 4:19).

Итак, теперь вы видите, почему я так забочусь о своих сыновьях и о том, чтобы они помнили тот камень, из которого были высечены. Ведь сама десятина в конечном итоге сводится к вопросу веры. Доверяем ли мы Божьим обетованиям? Я обращаюсь к вам, мои сыновья. Я обращаюсь к вам, друзья мои. Доверьтесь Богу. Он никогда не подведет вас и не покинет. И Он восполнит все ваши нужды.


Материал адаптирован из проповеди Джона Пайпера с веб-сайта Desiring God: “Toward the Tithe and Beyond”.
Перевод на русский язык сделан специально для веб-сайта SLOVO.ORG

Альберт Молер о важности наставления церкви глубинам Писания – богословия

Несколько лет назад я узнал историю Альберта Молера, в частности то, как он стал президентом семинарии южных баптистов США и как смог развернуть ее с пути к либерализму на путь преданного библеизма. Эта история меня поразила и порадовала.

Очень радостно слышать о людях преданных Богу и Его Слову и реально готовых платить за это высокую цену.

Этот брат написал статью о том, почему христианская община должна уделять большое внимание доктринальному наставлению верующих.

Вот фразы из этой статьи:

* Сеющие презрение и равнодушие к библейской доктрине пожнут христиан без корней и без плодов.

* Доктрина – не препятствие для практической религии, она свидетельствует о содержании этой практики.

* Церкви, в которых недостает целенаправленного и эффективного доктринального наставления, рискуют превратиться в клуб незнаек. Чарльз Сперджен рассказывал печальную историю об одном ирландце, который был на собрании какой-то секты. Рассказывая об этом собрании, мужчина дал такую оценку: «О, это было прекрасно, никто ничего не знал, и мы все учили друг друга».

* Доктрина без благочестия мертва, но благочестие без доктрины в лучшем случае незрелое, а в худшем – ненастоящее.

* Те, кто призывает к «христианству без доктрин», неправильно понимают, или неправильно передают, что такое доктрина, и что такое христианство.

Миф о неважности грамматических мелочей в изучении Божьего Слова

Автор: Павел Бегичев

Многомудрый гугл на простой запрос фразы «не бывает мелочей» выдает целый список, где, по мнению людей, каждая деталь имеет значение.

Нас уверяют, что мелочей не бывает в бизнесе, в костюме жениха, в дизайне интерьеров, в авиации, в разработке логотипов, при беременности и т.д. и т.п. — почти семь миллионов результатов.

Но вот почему-то жив до сих пор либеральный миф о том, что при толковании Писания можно обойтись без внимания к деталям и тонкостям.

Дескать, к чему этот буквализм? Разве что-то зависит от того, что тот или иной глагол стоит в перфектной или аористной форме? Долой мелочность! Писание толковать нужно крупными мазками. И, кажется, забывают эти экзегетические импрессионисты, что Сам Господь считал, что в Писании не должна остаться без внимания «ни одна йота, и ни одна черта» (Мат. 5:18)

А ведь внимание к деталям — это признак настоящего мастерства. Грубые, словно вырубленные топором, неотесанные толкования доморощенных экзегетов выставляют Автора Писания неучем, не способным ни к грамматическому, ни к стилистическому изяществу, а также оставляют крупные и болезненные богословские занозы в неокрепших мозгах.

Но от мелочей на самом деле зависит очень многое. Приведем лишь несколько примеров (пусть их будет семь, все-таки это красивая традиция).

1. Число слова «семя» в Гал. 3:16

Но Аврааму даны были обетования и семени его. Не сказано: и потомкам, как бы о многих, но как об одном: и семени твоему, которое есть Христос. (Гал.3:16)

Апостол Павел строит свою аргументацию на мелочи — флексии существительного, а именно на грамматическом числе. Так апостол язычников открывает нам тайну (сообщенную ему Духом Святым) о том, что Аврааму было дано обетование о Христе. И именно единственное число слова «семя» должно исключить неверное толкование.

2. Время глагола «есмь» в Иоан. 8:58

Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь. (Иоан.8:58)

Иисус употребляет настоящее время глагола «быть» — εἰμί. С точки зрения грамматики это странно и ошибочно. Конструкция ἐγώ εἰμί в греческом языке встречается часто, но в основном, в составе составных именных сказуемых. Можно было бы сказать: «Я есмь дверь», — или «Я есмь Пастырь». Но подобная конструкция без именной части сказуемого выглядит довольно нелепо с грамматической точки зрения. Не говоря уже о том, что гораздо логичнее в подобной конструкции использовать прошедшее время этого же глагола: прежде нежели был Авраам, Я был. Однако Иисус намеренно пользуется этой грамматической странностью. Он желает намекнуть слушателям на Свое вечное существование.

Он намекает на то, что Он и есть Сущий Бог, для Которого вся человеческая история от начала до конца, да и сама вечность — «есмь» вечное сейчас.

От понимания этой «мелочи» зависит ни много, ни мало — наше спасение: «…если не уверуете, что это Я (по-гречески та же фраза — ἐγώ εἰμί — Я есмь. прим. П.Б.), то умрете во грехах ваших». (Иоан.8:24)

Как видите, от правильного понимания некоторых богословских мелочей может зависеть наша вечная участь.

3. Число слова «имя» в Матф. 28:19

Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа… (Матф.28:19)

Слово «имя» стоит в единственном числе. И это еще одна проповедь Христа, основанная на грамматическом несоответствии и нашей внимательности к мелочам. Гораздо логичнее тут было бы множественное число слова «имя», ведь кажется, что дальше идет перечисление. Фраза «во имена Отца, Сына и Святого Духа» была бы гораздо более нормативна с точки зрения обычных правил языка. Но вновь эта красочная деталь доносит до нас Божью мысль о том, что у Отца, Сына и Святого Духа есть только одно имя, т.е. это одно Существо.

Здесь грамматическая тонкость красноречиво свидетельствует о доктрине Святой Троицы.

4. Род местоимения «Он», относящегося к Духу Святому в Иоан.16:13

Когда же приидет Он, Дух истины… (Иоан.16:13)

Христианская пневматология (учение о Духе Святом) лишилась бы красочного доказательства, свидетельствующего о том, что Дух Святой — это Личность, а не сила и энергия, если бы не было этой мелочи.

Дело в том, что греческое слово «дух» (πνεῦμα) — среднего рода, а не мужского как в русском языке. В связи с этим, употребление рядом со словом среднего рода указательного местоимения мужского рода (ἐκεῖνος — Тот [в русском переводе «Он»]) свидетельствует о личностной природе Духа Святого. Кстати, та же самая ситуация и в Иоан.15:26.

5. Число глаголов при слове «Элохим» в книге Бытия.

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему… (Быт.1:26)

Еврейское слово «Элохим» имеет окончание мужского рода множественного числа. Поэтому употреблять рядом с ним глагол единственного числа «сказал» — грамматическая тонкость, свидетельствующая о том, что Божье единство многосоставное (там, кстати, еще и местоимения «наш» во множественном числе). Фраза «сказал Боги» — это один из самых древних намеков на Триединство Божье. И без этой мелочи христианское богословие лишилось бы одного из красноречивых свидетельств о Святой Троице.

Кстати, подобные же благие грамматические казусы, весьма адекватно переданные синодальным переводом, содержатся и в других текстах:

· И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас…(Быт.3:22).

· И сказал Господь… сойдем же и смешаем там язык их…(Быт.11:6,7).

· И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? (Ис.6:8).

6. Форма глагола «рожденный» 1Иоан.5:18

Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но рожденный от Бога хранит себя, и лукавый не прикасается к нему. (1Иоан.5:18)

А вот в этом тексте синодальный перевод лишил мысль Иоанна ясности. Дело в том, что тут две разные формы причастия перевели одним русским «рожденный».

Эти формы действительно происходят от одного глагола γεννάω — рождать, производить на свет.

Но в первой части стиха стоит перфектная форма этого причастия, а во второй части аористная. Если бы речь шла об одном и том же лице, то не было бы нужды менять форму причастия.

Путаница вышла еще и оттого, что местоимение αὐτόν можно перевести и как «себя» и как «его».

Но повторимся, Иоанн совершенно не зря употребляет разные формы причастия «рожденный». Дело в том, что перфектная форма этого причастия явно относится к человеку (в такой же форме она встречается и в 1 Ин. 3:9), а вот аористная форма скорее всего относится к Иисусу Христу, Который тоже от Бога рожден.

Текст из 1Иоан.5:18 на самом деле должен читаться в русском переводе так: «Мы знаем, что всякий, рожденный от Бога, не грешит; но Рожденный от Бога (т.е. Иисус Христос прим. П.Б.) хранит его, и лукавый не прикасается к нему».

Так грамматическая тонкость поможет нам избавиться от самоуверенности и возложить упование на Христа, а не на свои силы.

7. Перекрестные ссылки из Ветхого Завета и Новозаветных книг.

Богодухновенное цитирование текстов Ветхого Завета в книгах Нового Завета — это тема для отдельного исследования. Цитирование это, конечно же небуквальное. Но неточное цитирование было в то время привычно, приемлемо и не обманывало ничьих ожиданий. Поэтому Дух Святой вдохновил новозаветных авторов на неточное цитирование. Хотя при этом обнаруживаются весьма интересные грамматические тонкости.

Оказывается, это цитирование способно сильно помочь в полемике, например, со свидетелями Иеговы, отрицающими божественность Святого Духа.

Судите сами:

Вот цитата из пророка Исайи: «И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня. И сказал Он: пойди и скажи этому народу: слухом услышите — и не уразумеете, и очами смотреть будете — и не увидите». (Ис.6:8,9)

В оригинале в словосочетании «голос Господа» использован еврейский Тетраграмматон, т.е. то самое Имя Божье, которое в современной огласовке принято произносить как «Яхве» или «Иегова». Итак, это Иегова говорит: «пойди и скажи этому народу…».

Однако, при цитировании в Новом Завете, те же слова произносит Дух Святой: «Будучи же не согласны между собою, они уходили, когда Павел сказал следующие слова: хорошо Дух Святый сказал отцам нашим через пророка Исаию: пойди к народу сему и скажи: слухом услышите, и не уразумеете, и очами смотреть будете, и не увидите. (Деян.28:25,26)

Эта мелочь вдруг совершенно неожиданно засвидетельствовала нам, что Дух Святой — это и есть Бог Иегова (или Яхве).

Та же самая ситуация и с другими цитатами:

Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом. (Иер.31:33)

У Иеремии также говорит Иегова. Но вот цитата этого текста в Новом Завете: «[О сем] свидетельствует нам и Дух Святый; ибо сказано: Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их, и в мыслях их напишу их»… (Евр.10:15,16)

И вновь мы видим, что Дух Святой — это и есть Иегова.

И еще:

Приидите, поклонимся и припадем, преклоним колени пред лицем Господа, Творца нашего; ибо Он есть Бог наш, и мы — народ паствы Его и овцы руки Его. О, если бы вы ныне послушали гласа Его: “не ожесточите сердца вашего, как в Мериве, как в день искушения в пустыне… (Пс.94:6-8)

В псалме речь произносит Бог Иегова. И вновь новозаветная цитата: «Почему, как говорит Дух Святый, ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших, как во время ропота, в день искушения в пустыне…» (Евр.3:7,8)

Примеры можно было бы продолжать. Но надо ли? Думаю, что каждый уже убедился в том, что в Писании важны каждая мелочь, тонкость, нюанс, частность, подробность и деталь. Ибо «Не может нарушиться Писание» (Иоан. 10:35)

На сем, как говорится, стоим…

Колсон об истине и современной церкви

Церковь и истина

Отклонение от истины исторической христианской веры в европейских и основных американских церквях влияет даже на серьезных, ортодоксальных верующих. Молодое поколение евангельских христиан в быстрорастущих новых церквях, или «постмодернистское христианство», поднимает ряд важных вопросов. Молодых лидеров раздражают церкви, которые, обладая значительными ресурсами, оказывают мало влияния. Они видят, что евангелические общины все больше и больше впадают в западню «культурного христианства». Слишком многие из нас, — говорят они, — уверены в том, что христианство заключается в интеллектуальном согласии с планом спасения как средством обеспечения нашей вечной участи, вслед за которым следует посещение богослужений до конца наших дней. Это, воистину, — вера без дел, которую Иаков назвал мертвой. В этом отношении молодые евангелисты совершенно правы, и мы можем у них поучиться.

Новые церковные лидеры хотят восстановить истинное библейское видение, согласно которому Божья роль в истории заключается в искуплении всего творения. Иисус Своим служением, смертью и воскресением провозгласил установление вечного Божьего Царства. Христианская жизнь требует не просто согласия со значимостью Христа, но нашей готовности присоединиться к Христу в исполнении Его миссии. И с этой точкой зрения я полностью согласен.

Однако здесь есть одна загвоздка. Эти евангелисты служат молодым людям, сформированным нашей постмодернистской эпохой. Поскольку фундаментальное убеждение постмодернистов заключается в том, что познать истину невозможно, сегодня молодежь противится прямой демонстрации христианской веры и ее этического подтекста. В результате некоторые молодые евангельские лидеры начали акцентировать внимание на практической жизни и методиках косвенного свидетельства. Для их богослужений характерно использование иллюстраций из реальной жизни, обилие визуальных (зачастую — мультимедийных) эффектов, современная музыка и открытое приглашение к дискуссии. По сути, в этом нет ничего плохого; за тридцать лет поездок по тюрьмам мира я повидал все мыслимые способы проповеди Евангелия в каких угодно обстоятельствах.

Тем не менее, понимать образ мышления аудитории вовсе не означает подстраиваться под него, — особенно, за счет донесения истины. В рамках преимущественно конструктивного молодого церковного движения существует группа, известная как «новое сообщество».5 Боюсь, некоторые из ее лидеров сами стали пленниками постмодернистского скептицизма. Они считают, что традиционная апологетика, которая слишком сильно опирается на «модернистское» мышление Эпохи Просвещения, — это не более чем «сухие, пыльные доктрины». Часть из них уверена в том, что Церкви следует отказаться от доктринального учения (и даже от Библии, по мнению ряда новых лидеров) ради представления христианства в виде большой исторической картины, в которой могут обрести смысл все наши личные истории и жизненный опыт.

Подобная концепция церковной жизни и отказ от преподавания доктрин не ведет ни к чему иному, кроме утверждения агностицизма — учения о неспособности познать истину — внутри самих церквей. Кроме того, она дает нам удобный повод не касаться тех неприятных вещей, о которых иногда должна говорить любовь.

Существуют и другие потенциальные угрозы. Когда жизнь церкви ограничивается лишь постоянным диалогом, в ней быстро возникает культ лидеров, поскольку только они обладают полномочиями приспосабливать дискуссии под свои собственные планы. С другой стороны, если вера базируется на истине, то кто угодно может призвать лидера к ответу.

Хотя распространение в евангелическом мире «культурного христианства» — это, несомненно, постыдный факт, диагноз проблемы, поставленный постмодернистским христианством, оказался неточным. Христианское вероучение становится сухим и пыльным только для тех, кто не принимает его посредством живой, действенной веры. Заявление о том, что Бог во Христе стал человеком, на первый взгляд просто возмутительно. Воскресение же — это или величайшая из всех когда-либо навязанных человечеству мистификаций, или уникальное, разрывающее оковы, попирающее смерть событие, в истинность которого верят христиане. Как пишет Дороти Сэйерс: «Эта догма — настоящая драма».6 Если же евангелический мир угодил в западню культурного христианства, заменив истину терапией и создав веру для хорошего самочувствия, то неудивительно, что он утратил драматизм величайшего события в истории человечества. Решение заключается не в отказе от вероучения, а в том, чтобы снова вдохнуть в него жизнь.

Такая неприязнь к доктринам привела к тому, что некоторые постмодернистские христиане приняли на вооружение мантру: «Меньше учений, больше дел». Но подождите! На протяжении более тридцати лет движение под названием «Тюремное братство», и я вместе с ним, несут Евангелие в тюрьмы, демонстрируя преображающую силу Христа, которая способна превратить в святых даже самых отъявленных грешников. Никто не сможет оспорить ценность этих дел. Однако, если учение, в которое я верю, неверно, то все мои усилия совершенно неуместны. Я не могу быть уверенным в том, что мои дела, какими бы они ни были благородными, действительно хороши. Именно вероучение побуждает меня к исполнению дел, когда я отправляюсь в самые гиблые места на свете, и только оно дает мне послание для проповеди. То же самое справедливо для любого христианского движения, в основе которого лежит вера.

В процессе моего непрекращающегося диалога с молодыми евангельскими лидерами я неоднократно поднимал вопрос об истине, на что мне отвечали, что истину можно познать, только открыв для себя воплощенную истину, то есть, Самого Христа. Однако без апостольского учения и Библии мы не сможем узнать, кем является тот Иисус, Которого мы для себя открыли.

Здесь не может быть и противопоставления. Когда известный богослов Тимоти Джордж сидит за своим рабочим столом, повернув голову в одну сторону, он видит портрет прославленного мученика Уильяма Тиндейла, который боролся за то, чтобы принести Библию в народные массы. На противоположной стене кабинета Джорджа висит красивая картина, изображающая Христа на кресте. Тимоти указывает на портрет Христа, как на Воплощенное Слово, а затем — на портрет Тиндейла, как на защитника написанного Слова. Однако он тут же уточняет, что это — одно и то же Слово. Мы не можем отделить Иисуса от произнесенного Божьего откровения.

Когда Иисус становится заложником личного опыта, Он быстро вырождается до смутной, мистической фигуры, одобряющей наши желания. Представить Иисуса без вероучения —то же самое, что создать образ некоего абстрактного спасителя, пусть и учителя нравственности, не более авторитетного, чем Конфуций. Вот почему я уверен, что сегодня вопрос истины и возможности ее познания — самый важный для Церкви и, возможно, — для всей культуры в целом.