КАК БИБЛИЯ СПАСЛА ЗАПАД

Игумен Вениамин (Новик).
К 100-летию книги Макса Вебера “Протестантская этика и дух капитализма”

——————————————————————————–

Совсем краткий курс

Много верного и интересного марксисты подметили на рубеже XIX – XXвв. И про эксплуатацию народа, и “кому что и где выгодно”, и об отчуждении человека от самого себя и других, и про смену общественных формаций, и про империализм, как последнюю стадию капитализма и т. д. Во всём этом было много верного. Ещё теоретики марксизма (не будучи пролетариями) назначили пролетариат на роль гегемона истории, провозгласили необходимость классовой борьбы на уничтожение и пообещали новый рай – коммунизм. Марксисты разоблачили также религию как “опиум для народа”, как ложное компенсаторное средство для угнетенных.

Проглядели марксисты лишь одно: что по вечерам в миллионах протестантских домов разного достатка Северной Европы и США отцы семейств с Библией в руках тихо объясняли своим детям: что такое хорошо, и что такое плохо, и почему надо выполнять заповеди Божии (Голливуд на эту тему фильмов, увы, не снимал). Потому что никакие экономические теории и ноу-хау сами по себе ничего не значат, если у народа нет изначальных этических ценностей, которые должны приниматься на веру, и необходимость которых никакая наука доказать не в состоянии. Добро и зло, как известно, не научные категории. Именно поэтому классовые конфликты, которых Запад тоже не избежал, не оказались для него смертельными. Именно поэтому в социальном развитии Запада наблюдается явная эволюция.

А вот установившиеся марксистские режимы везде с постоянной закономерностью приносили одни несчастья. Иногда не сразу, с некоторой задержкой, но результат, после краткого периода истероидной эйфории и энтузиазма, был “почему-то” всегда один: архаизация социальной сферы, вождизм, тотальная коррупция, самодурство, «шариковщина» и ложь во всех сферах.

Выяснилось, что марксисты были правы в деталях, но ошиблись в целом. Ибо без духа и веры, без осознанного примата духовного начала над материальным, без волевых усилий в сторону этических ценностей –и чечевичной похлебки даже одного сорта в магазинах не будет, не говоря уже о других товарах.

Атеизм-материализм учил, что главное – это материя (товары), что эти товары нужно созидать, развивать средства производства и производственные отношения и одновременно… почему-то быть альтруистом (т.е. идеалистом). Такая контаминация не получалось, т. к. сама природа человека совсем иная. Ведь материалист – это извращённый идеалист. Не может долго человек безнаказанно верить в материю и… жить по заповедям Божиим. Рано или поздно, но все жеустанавливается связь между образом мысли и образом поведения. Поэтому по законам духовной природы человека и общества каждый раз наступало не изобилие, а обнищание населения, а также финал в виде бегства вождя с капиталами за границу, как это случается в банановых республиках. А материя в виде товаров, вопреки теории, начинала катастрофически исчезать с прилавков. А всё потому, что квазинаучная теория была построена на ложной предпосылке примата материального начала над духовным. (Материя – первична, сознание – вторично. Бытие определяет сознание и т. д.) Для того, чтобы залатать прорехи теории, стали привлекать диалектику, лукавый релятивизм и прочее идеологическое трюкачество. Но никакие заклинания и даже три закона диалектики не помогали. Выяснилось также, что не вульгарного материализма не бывает. Существуют физические законы и духовные законы. Отказавшись от свободы ради чечевичной похлебки материализма, коммунизм подписал себе и многим другим смертный приговор, оказался настоящим “цианистым калием для народа”. Но он всё ещё теплится в виде левизны некоторых профессоров на Западе, но это уже вторичный субкультурный эффект – не более того. Этих профессоров никакими коврижками в Северную Корею уже не заманишь.

Дух первичен – материя вторична

Экономисты еще долго будут ломать головы над причинами развития и деградации хозяйств. Ведь самая главная причина, влияющая на экономическое развитие, лежит вовсе не в экономической, а в этической сфере, которая, как известно, тесно связана с аксиоматикой, с моральными ценностями, т. е. с верой, со смысложизненной ориентацией в целом. Люди очень различаются между собой: один готов мать родную за три копейки убить. А другой готов пожертвовать собой, но сохранить свои принципы, обрести, в конечном итоге, перспективу вечности. Оказывается, что вера в Бога может быть не только утешением для сирых и убогих, но и огромным побуждающим факторомдля сильных. Как писал Макс Вебер в самом начале своей книги: “Стремление к наибольшей денежной выгоде само по себе не имеет ничего общего с капитализмом”.

В этом году исполняется сто лет самому известному социологическому трактату за всю историю человечества: книге М. Вебера “Протестантская этика и дух капитализма”. Его гипотеза стала серьезной альтернативой модному в то время марксизму, привлекавшему неглубокие умы своей простотой и псевдоочевидностью. По М. Веберу – всё иначе и сложнее. Согласно М. Веберу христианство – может быть не только компенсаторным средством при жизненной неудаче, не вторичной идеологией, порожденной чьими-то корыстными интересами, не пассивным созерцанием, а мотивирующим фактором в активной жизнедеятельности. Вебер предложил идею: именно христианство в его протестантской разновидности сделало возможным появление современного капитализма, положившего начало обществу всеобщего благоденствия, куда сегодня стремятся люди со всего мира. В центре внимания М. Вебера – протестантизм со всем его волевым моральным и аскетическим пафосом. Это – светское христианство людей твердой морали, вынесших строгость христианской морали из монастырей – в мир, созидание благополучия которого стало восприниматься как сверхзадача христианина. Кроме того, кальвинистская доктрина предопределения побуждала верующих демонстрировать свою богоизбранность в успешной предпринимательской деятельности, в умножении благ земных. Отсюда – знаменитая трудовая этика протестантизма, в наибольшей степени развитая в кальвинизме (совр. реформатство). Важно также, что усердный труд стал цениться во всех сферах сам по себе, а не только по его результатам. Была важна именно волевая направленность. Труд стал пониматься как христианский долг, а вся жизнь как служение Высшему началу – Христу. Осознавшие себя спасенными и освобожденными от греха Христом, благодарные христиане развили небывалую энергию творчества, что, по М. Веберу, и создало современное западное общество. Было преодолено аристотелевско-средневековое учение о том, что человеку не следует приобретать больше богатства, чем это необходимо для достойной жизни, что ему следует лишь достойно вписываться в универсум. Избыточность творческой энергии христиан, а не их корысть – вот что породило США (самый яркий пример), которые, в свою очередь, помогли послевоенным Германии, Японии, Южной Корее и другим “юго-восточным тиграм”.

Какое христианство лучше?

Как такое оказалось возможным? Могут спросить: разве христианство не везде одинаково? Выясняется, что нет. Самые развитые страны – протестантские, менее развитые – католические, еще менее – православные. Вера тесно связана с мировоззрением, которое определяет весь стиль жизни. Какова вера – такова и жизнь. Согласно М. Веберу, на Западе произошло удивительное сочетание традиционных библейских этических ценностей с культурой рационального продумывания проблем, что породило социальные действия, направленные на формирования общего блага. Рациональная методология была известна и в других странах, основные этические заповеди мировых религий примерно одинаковы, но в Западном христианстве были две важные особенности: иное понимание личности (более персоналистическое – отсюда права человека) и иной тип рациональности (более универсальный). Это благоприятное сочетание и создало на библейской основе знаменитую протестантскую этику.

У католиков есть уважение к личности, сотворенной по образу и подобию Божию, есть универсальная рационализация (философия неотомизма), есть изощренная правовая и прочая культура, но осталась психология гармонического вписывания в универсум, что недостаточно побуждало к творческой избыточности. Католические монастыри дали Европе университеты и много ученых. Следует сказать, что современные католики многому научились у протестантов, провели мягкую реформацию на Втором Ватиканском Соборе (1962-65 гг.), развили социальную доктрину.

Тяжелее всего ситуация у православия: рациональная методология отсутствует (вместе с соответствующей философией), богословских факультетов в российских университетах не было, концепции социального действия (термин М. Вебера) также нет. Библейские ценности, таким образом, повисают в воздухе, их хватает в лучшем случае на личную аскезу, которая со светским трудом (в миру) никак не связана.

РПЦ МП в 2000г. приняла Социальную доктрину, где содержится немало правильных фраз, но не хватает механизма, который привел бы эту доктрину в действие. Видно одних деклараций недостаточно, чтобы от созерцательного типа духовности перейти к деятельному. Труднее всего найти религиозную мотивацию для светской деятельности. В православных монастырях трудовая этика часто не уступает протестантской. Но вся проблема в том, чтобы и светскую работу понимать как призвание от Бога.

Россия занимает почти первое место в мире не только по убийствам и абортам, что тоже является убийством, но и по атеизму своего населения. Человек – единственное существо, способное поднимать свой взор к небу. Он – сотворен по образу и подобию Бога. Это значит, что он наделен свободной волей, разумом, стремлением к добру. Человек несет ответственность за творение, т. е. за окружающую его среду. Если он себя осознает в таком качестве, то создаст и трудовую этику и благоустроит мир вокруг себя.

Итак, материализм как социальная философия ведет к обнищанию. Идеализм в форме протестантизма ведет ко всяческому процветанию. Конечно, христианство – это более чем идеализм. С философской точки зрения – это персонифицированный идеализм, это и новая укрепляющая людей благодать. Но и того, что сказано, мне кажется, достаточно, чтобы задуматься о роли религиозного фактора в истории.