О чем молчат в церквях?

ТАБУ

ВСТУПЛЕНИЕ
Наше молчание иногда красноречиво
В каждом обществе имеются свои “закрытые” темы – то, о чем другие люди могут свободно говорить, но которые, по разным причинам, считаются неприличными в данном сообществе. Нередко то, о чем не говорят, характеризует общество и его ценности лучше, чем то, что служит частым предметом дискуссий и частных бесед. Наше молчание иногда красноречивее наших слов.
Мы не первыми приходим к осознанию того, что как официальные, так и неформальные дискуссии в церкви по разным причинам не затрагивают многих важных областей жизни. Многие важные, даже имеющие решающее значение вопросы старательно избегаются.
То, что польские христиане редко рассуждают о бейсболе, по нашему мнению, не так важно. Но тот факт, что они не говорят о деньгах или политике, важных составляющих их повседневной жизни, заслуживает внимания.
Нет ничего странного в том, что члены поместной церкви в Северной Богемии не обсуждают регулярно философию Иммануила Канта. Важнее то, что они не говорят открыто о своих сомнениях и вопросах о Боге.
Вполне можно понять, почему пасторы из центра Будапешта редко обсуждают проблемы сельского хозяйства. Однако, если они пренебрегают неудачами бизнесменов из их церквей, они упускают нечто действительно важное.
Надеясь, что это поможет церкви понять себя, мы решили поставить вопрос, который стал заголовком этой статьи: “О чем не говорят в церквях Центральной и Восточной Европы?” Иногда бывает трудно расслышать и понять, что кто-то хочет сказать. Еще труднее понять то, что не говорят вслух. И все же, мы попытались сделать это.
Наш подход к изучению “табу”
В основу этой работы были положены исследования двух типов:
1. Были опрошены пасторы, священники и активные члены церквей с тем, чтобы выяснить, о чем, по их мнению, не говорят в церквах. Полученные ответы анализировались и сопоставлялись для того, чтобы определить наиболее общие “немые” области.
2. Мы принимали участие в многочисленных церковных мероприятиях, конференциях и семинарах в Словакии, Польше, Чешской Республике, Венгрии и Хорватии. Всюду, где мы были, мы старались определить области и темы, которые, на наш взгляд, должны были бы обсуждаться, но о которых предпочитают молчать.
Статья, лежащая перед вами, представляет собой синтез и обобщение данных, полученных из этих двух источников. Безусловно, полученные результаты в какой-то мере субъективны. Они отражают опыт людей, которые помогали нам в наших исследованиях своими мыслями и наблюдениями.
Мы хотели бы, чтобы эта статья послужила поводом к началу дискуссии. В наших статьях мы стремимся определить животрепещущие темы и, скорее, поставить вопросы, нежели дать ответы. Цель нашей работы будет достигнута, когда члены христианских общин будут поднимать важные темы, а не избегать их; когда церковь в Центральной и Восточной Европе станет известна своей открытостью, глубиной и смирением, а не страхом, поверхностностью и религиозной, моралистской гордостью.

Что такое “табу”?

В нашем регионе “табу” часто понимают как психологический термин, связанный с именем Фрейда и сексуальностью. Тем же именем называется порнографический журнал в Словакии и ночная программа на чешском телевидении, посвященная “запретным” темам. Надо сказать, что и журнал, и телепрограмма пользуются большой популярностью.
“Табу” – это “запретная” зона, т. е. то, чего нельзя делать, о чем нельзя говорить и спрашивать. Психологи школы Фрейда описывают сложности, связанные с различными типами табу, и то, как они действуют в социальной и религиозной сферах. Почему те или иные области являются “табу”, редко объясняется разумными, логическими причинами. Члены любого общества воспринимают “табу”, характерные для данной группы, как нечто естественное и само собой разумеющееся. “Табу” представляет собой границы, которые нельзя пересекать. Пересечение подобных границ считается в лучшем случае чем-то неприличным; в худшем – оскорбительным.
Чтобы сократить объем нашей работы, мы ограничились следующим определением “табу” – это “то, о чем не говорят”. Таким образом, “табу” охватывает спектр тем, важных в жизни отдельных людей и групп, но которые, по некоторым причинам, рассматриваются как неприличные, приводящие в смущение и угрожающие. Под “табу” мы будем понимать те области жизни, которых избегают в дискуссиях и неформальных беседах, или те, которые рассматриваются только под определенным углом, т. е. особым, ограниченным образом.
Безусловно, существуют обоснованные причины, почему о какой-либо теме не говорят. Например, сфера личной жизни является оправданным табу. У каждого из нас есть такая сфера и другие должны уважать ее. Другие “немые” темы указывают на то, что под поверхностью повседневной жизни скрыто что-то, что находится не в полном порядке, или вскрывают наши попытки закрыть глаза на свои собственные слабости и нерешенные вопросы. Ниже приводятся причины, по которым мы избегаем некоторых тем:
? мы хотим защитить свою “личную” территорию;
? наш прошлый опыт сделал нас чувствительными к данной теме;
? этот вопрос может задеть чьи-либо чувства и мы “дипломатично” стараемся обойти его;
? мы не хотим признать, что не понимаем предмета беседы;
? мы боимся, что дискуссия может поставить под сомнение наши убеждения;
? мы считаем эту тему грубой или неприятной.
Сейчас мы рассмотрим наиболее общие “табу” центрально-европейской церкви.

Наиболее распространенные в церкви “табу”

Выбор тем, представленных ниже как “табу”, основан на наших наблюдениях и интервью, взятых в течение 1998 года у активистов различных протестантских деноминаций в регионе. Некоторые темы явно связаны одна с другой, другие пересекаются или зависят друг от друга. Поднимая эти вопросы, мы хотим побудить христиан к открытому и честному рассмотрению их прежде, чем сами вопросы не вырвутся из-под замка, за которым мы надеемся их удержать.

Не то, о чем мы не говорим, а то, как мы говорим об этом
Одно из наших главных наблюдений заключается в том, что часто “табу” – это то, как мы говорим об определенной теме, а не сама тема. Можно многое услышать о сексе в христианских телепрограммах, прочитать в церковных газетах, прослушать в лекциях или публичных дискуссиях на эту тему. Кажется даже, что это одна из излюбленных тем, особенно в римско-католических кругах. Но всегда об этом говорится только в определенном ракурсе: редко упоминается о проблемах в сексуальной жизни и даже о наслаждении сексом в браке.
Подобным образом деньги довольно часто являются предметом церковных конференций, проповедей и неформальных бесед. Однако довольно редко можно услышать лекцию или прочитать статью о том, как разбогатеть, или о том, как вести дела в бизнесе.
Проповедуя и говоря о политике, христиане цитируют 13 главу Послания к Римлянам или цитируют стих: “отдавайте кесарю кесарево”. Какая связь между этим и выплатой налогов (сколько, в сущности, мы должны платить? как относиться к уклонению от уплаты налогов?)? Какими признаками и ценностями нужно руководствоваться в политике? Действительно ли политика более грязное дело, чем, например, работа инженера? Почему политика редко рассматривается с этой точки зрения?
А как насчет темы большинства христианских общений: “Бог”? Христиане, конечно, говорят о Боге много (даже, возможно, иногда слишком много). Но как часто два христианина говорят о Боге за чашкой кофе? Бог (“религия”) – эта тема оставлена для церковных зданий, для групп по изучению Библии, молитвенных собраний и других “особых” случаев. Действительно ли Бог имеет отношение к нашей повседневной жизни? Позволяет ли наш словарный запас сказать что-то осмысленное о Боге за стенами церкви?
Что явно не поощряется – так это такой подход к разрешению вопросов, который может причинить беспокойство. Христиане склонны делать вид, что они живут в мире, где все просто и нет никаких сложностей, где на каждый вопрос имеется прямой, ясный ответ, а каждая проблема имеет определенное и быстрое решение. Когда такой подход к жизни не совпадает с реальностью, окружающей нас каждый день, христиане обычно отрицают ее. Они начинают относиться с подозрением к сомнениям и с беспокойством к “нормальным”, т. е. нерелигиозным вопросам. Философия – и даже богословие – рассматривается как нечто опасное. Мышление рассматривается как препятствие на пути веры. Искусство оправдано лишь в той мере, в какой оно служит целям распространения Евангелия или же как инструмент, возбуждающий в нас “духовные” чувства.
Слова “будьте, как дети” часто понимаются в смысле быть простоватыми, наивными, легко возбуждаемыми и даже похожими на младенцев. Зрелость, как способность постигать жизнь, жить со всей ее сложностью, как способность и готовность принимать ответственные решения, редко поощряется.

Деньги
Важность денег мы начали осознавать после 1989 года. Несомненно, они существовали и до этого, но их ценность уменьшилась потому, что лишь немногие виды продуктов и услуг были доступны потребителям. Нужно было иметь знакомство с “правильными” людьми, чтобы достичь своих целей. Сейчас же, в основном, есть нужда в деньгах.
Многие церкви в центрально-европейских странах все еще в значительной степени финансируются государством. В последнее время церкви получали поддержку также от западных церквей. В результате многие поместные церкви имеют большие здания, хорошо оснащенные офисы и могут позволить себе нанять нескольких сотрудников. Все это предполагает довольно большие расходы. Руководители церкви знают, что такая ситуация не продлится долго и поэтому чувствуют себя ответственными за финансовое состояние церквей. Это часто приводит к высокой финансовой дисциплине с обязательной выплатой десятины.
Несмотря на столь острую необходимость, разговоры о деньгах не очень популярны.

Бизнесмены и церковь. В поместной церкви обычно есть несколько богатых членов. Их жизнь нередко окружена слухами, но, по словам некоторых из них, они чувствуют, что за разговорами о “социальной справедливости” часто скрывается элементарная зависть. Таким христианам зачастую не с кем поговорить и поделиться трудностями своей борьбы в мире бизнеса и, как следствие, они редко думают о своем бизнесе в контексте христианского мировоззрения.
Недостаток открытости. Одна церковь в Словакии решила послать одного из своих членов в соседний городок для основания новой церкви. Миссионер и церковь решили, что такая миссия – это служение, требующее полного посвящения, и поэтому церковь, с помощью международной организации, будет платить миссионеру зарплату. Проблема в том, что никто на самом деле не знает, сколько денег он получает, а миссионер не имеет представления о концепции подотчетности. У него нет никакого описания должностных обязанностей, а написание отчетов в церковь рассматривается как нечто среднее между ненужной бюрократией и еще одной возможностью для церковного руководства утвердить свою власть. Клевета и слухи распространяются как грибы после дождя.
Заработная плата пасторов. Пример, приведенный в предыдущем параграфе, относится и к зарплате пасторов. Здесь проблемы также сосредоточены вокруг недостатка ясности и подотчетности:
? неопределенные источники (кто, кроме государства, платит им зарплату?)
? отсутствие ясной подотчетности (перед кем они отчитываются за свои финансы?)
? низкий уровень открытости (деньги поступают из разных источников)
? двусмысленность, вызванная тем, что они имеют больше денег, чем ожидается (что происходит, когда пастор покупает новую машину?)
? неясное описание обязанностей (чем, собственно говоря, должны заниматься пасторы?)
? посвящение времени (сколько времени они должны отдавать своей работе?)
Для того чтобы никого “не соблазнить” и не оказаться вовлеченными в борьбу за власть, члены церкви избегают говорить на эту тему открыто.
Бедность. Воскресным утром в церковь входит цыганка с маленьким ребенком. Она просиживает все собрание и после этого хочет поговорить с пастором. Она говорит ему, что она и ее ребенок очень бедны. Фактически, они просто голодны. Даст ли он ей денег? Ситуация далеко не редкая в посткоммунистической Центральной Европе, на Балканах и в бывших советских республиках. Практически, это ежедневный опыт. Что должны делать христиане? Как им относиться к этим вызывающим беспокойство людям? Какими принципами должны они руководствоваться по отношению к бедности, и, вообще, что такое бедность?

Все это трудные вопросы, и ответов на них не найти, пытаясь избежать их. О них нужно проповедовать, учить, их нужно обсуждать и молиться. К сожалению, так бывает редко.

Секс
“Когда вы будете заниматься любовью?” – как-то вечером спросила меня и мою жену наша семилетняя дочь. Разговоры о сексе и любви стали частью ее мира с тех пор, как она пошла в школу. Мы, ее родители, не можем избежать этих разговоров и вдумчивого разъяснения подобных вопросов. Попытки делать вид, что мы не отдаем себе отчета в ее вопросах, или, что мы их просто не слышим, приведут лишь к худшим результатам.
Однако христиане часто именно так и поступают. Они пытаются вести себя так, как будто они не живут в этом мире или своей культуре. Конечно, мы слышим лекции или пишем статьи и проповедуем о важности семьи, об опасности добрачного секса, о проблемах семьи с одним родителем и т. д. Возможно, все это и хорошо, но куда или к кому идет подросток, когда он или она сталкивается со своей собственной сексуальностью? Есть ли где-нибудь кто-то, к кому он может прийти и поговорить? Есть ли где-нибудь безопасное место, куда может прийти, поговорить и помолиться взрослый человек, борющийся с искушениями на работе? К кому может обратиться мужчина, обнаруживший в себе гомосексуальные влечения, где, как он знает, его действительно услышат, а не просто обличат или накажут?
Эти темы не могут обсуждаться публично. Для этого необходимы личные беседы. Проблема в том, что атмосфера во многих церквях Центральной и Восточной Европы не предоставляет безопасного места, так необходимого для личного роста. Люди просто избегают тем, которые могут нести в себе потенциальную угрозу.

Церковная власть
Интересно, что церковная власть – далеко не однозначная тема в протестантских кругах. Для протестантских деноминаций характерно невысокое мнение об официальной церковной иерархии. Никакая церковная организация или структура не является посредником между Богом и людьми. И все же довольно распространена ситуация, когда в поместной церкви пастор или председатель церковного совета (епископ, секретарь и т. д.) деноминации обладает значительной властью. Хотя подобный авторитет не санкционирован официально, он, тем не менее, довольно высок.
В некоторых евангельских церквях люди встают, чтобы выразить свое уважение к пастору, когда тот входит в церковь воскресным утром. Авторитет пастыря особенно силен в небольших городах и сельской местности.
Жесткие структуры власти во многих евангельских церквях в Центральной Европе (и не только там) часто являются предметом слухов. Нередко в них видят причину того, почему молодые люди, которые настроены более независимо, а также и взрослые члены церкви, с трудом находят свое место в ней. Подобная власть не поддерживает, а подавляет личный рост. Церковь рассматривается как подходящее место для детей и пожилых людей, но не для сильных, активных и творчески мыслящих мужчин и женщин.
В церковную борьбу за власть вовлечены сложные механизмы. В каком смысле господство Бога определяет структуру церкви? Должны ли сильные, доминирующие личности влиять и манипулировать небольшой общиной? В какой степени христианские общины принимают и копируют модели власти, преобладающие в нашей культуре, вместо того чтобы искать библейские принципы, ценности и примеры?
Эти важные вопросы крайне редко обсуждаются, о них редко проповедуют и учат в церквях Центральной Европы. Почему? Возможно, одна из причин – это страх затронуть “чувствительные” места, что может привести к ухудшению взаимоотношений. Чей-то “статус кво” может быть поставлен под сомнение. Те люди, которые связали с ним свою личность и ценности, могут почувствовать угрозу.

Политика
Отношение к общественной жизни претерпело драматические изменения в церкви и обществе посткоммунистической Центральной Европы. Безразличие к политике (которое обычно оправдывалось богословскими причинами, но часто было вызвано страхом и неопределенностью) сменилось чрезмерной политической активностью во время и некоторое время после революционных перемен, а затем циничным и скептическим отношением к грязному “миру политики”.
На сегодняшний день, как кажется, ситуация в большинстве стран Центральной Европы изменилась. Никаких драматических, революционных перемен не предвидится. Некоторые люди интересуются политикой, следят за парламентскими дебатами, сессиями в правительстве и международными отношениями. Однако большая часть населения интересуется практическими вопросами повседневной жизни, такими как материальное положение семьи, успех своего бизнеса, работа общественного транспорта, уровень преступности, забота о здоровье, образование.
Возможно, что сегодня – идеальное время для более глубоких богословских размышлений о многих важных вопросах общественной жизни в церквях, богословских семинариях и библейских школах. Есть много вопросов, которые следовало бы обсудить, включая следующие:
? Какой должна быть правильная государственная власть?
? Могут ли христиане служить в армии?
? Что значит богословски мыслить об экономических вопросах? (Иными словами: греховно ли быть богатым и духовно ли – бедным?)
? Как относиться к национализму и ксенофобии?
? Каковы правильные отношения между церковью и государством?
Несмотря на всю важность этих вопросов, они редко поднимаются в христианских общинах Центральной Европы. Все еще считается слишком “чувствительной” темой говорить об участии в политике или отношении к ней церкви во время коммунистического режима. Дискуссия об экономике с христианской точки зрения еще практически не начата.
В результате, церковь готова принять любые идеи, господствующие в современной культуре. Христиане склонны использовать религиозный язык, цитаты из Библии и поверхностное понимание богословия и политики для оправдания своей позиции и нападок на несогласных с ними. В любой дискуссии о политике и экономике присутствует слишком большой эмоциональный “багаж”. Чтобы избежать конфликта, пасторы и учителя склонны или избегать этих вопросов, или такие беседы заканчиваются повторением религиозных клише, которые “никого не соблазнят”. Большая часть населения считает, что христианство не имеет отношения к реальной жизни. Ему, по-видимому, нечего сказать о жгучих вопросах действительности – такой, какая она предстает перед нами. Христиане чувствуют себя небезопасно и неуютно за пределами своих религиозных клише.

То, что разделяет
Мир, единство и правильное отношение к конфликтам – это важные характеристики здоровой церкви. Именно поэтому в любой ситуации к разделениям нельзя относиться снисходительно. Хорошо и желательно стремиться к миру и взаимопониманию.
Небольшие евангельские общины имеют сильное желание разрастаться, быть принятыми в более широких слоях общества и оказывать на него большее влияние. Для того чтобы быть услышанными, они пытаются не придавать особого значения или подавляют потенциальные разногласия в богословии, церковной практике и мнениях. Терпимое отношение к разным мнениям уступает место претензиям на то, что разногласий якобы не существует. Это происходит не только на межденоминационном уровне, но в отдельно взятых деноминациях и поместных церквях.
Создается впечатление, что есть только две крайних альтернативы: либо полное согласие во всем, либо враждебные взаимоотношения, исключающие какое-либо сотрудничество и общение. Наиболее важные и существенные вопросы старательно избегаются. Мы не проповедуем о “спасении только по благодати”, чтобы не соблазнить тех, кто происходит из римско-католического окружения. Мы ничему не учим о национализме потому, что уважаемые члены церкви известны своей поддержкой национальных политических партий. Мы не обсуждаем важность участия в общественной жизни, чтобы наши пиетистские братья не соблазнились. Мы избегаем говорить о “харизматических” темах, чтобы не обидеть наших друзей харизматов.
Мы избегаем всего, что может вызвать несогласие или разделение. Но иллюзия единства остается всего лишь иллюзией. Одна из характеристик зрелости – это способность жить с несогласием, т. е. способность жить с людьми, с которыми мы не согласны, и при этом не считать их врагами. Если это действительно так, тогда церковь в посткоммунистических странах еще не достигла зрелого возраста. Мы все еще находим, что жить в этом несовершенном мире нелегко.

Богословие и философия
Поглощенность практической деятельностью всегда была отличительной особенностью евангельских христиан, поэтому члены церкви имеют невысокое мнение об ученых и ученой деятельности. Серьезное отношение к богословским и философским вопросам считается подозрительным, ведь “Евангелие – это просто, разве не так?”
К сожалению, наиболее частым результатом такого отношения является замешательство и поверхностность, а не здоровое и простое отношение к глубокой вести о Боге и человеке.
Богословие и философия часто избегаются из-за недостатка знания, мудрости и из-за нашего страха оказаться неправыми. Мы предпочитаем держаться “хороших, старых” клише, безопасных убежищ наших церковных зданий с их “благопристойными” вопросами и знакомыми темами, с очевидными и простыми ответами на вопросы, которые редко задаются. Мы боимся думать глубоко потому, что мы не уверены в том, окажется ли христианство истинным, убедительным или просто актуальным.
Нам очень трудно произнести простые слова: “я не знаю”. Мы провозглашаем, что Иисус – это ответ на все вопросы, но все же надеемся, что по-настоящему трудные вопросы так и не будут заданы.

Частная жизнь: границы, которые нужно уважать
Существуют ли такие сферы личной жизни, к которым должны проявлять уважение окружающие, даже если эти люди тоже христиане? Мы полагаем, что такие сферы существуют и что они по-настоящему важны. Они не только важны, но ими часто пренебрегают и не оказывают им должного уважения.
Те, кто вырос в церкви, могут привести много примеров того, как другие люди вторгались в их личную жизнь. Им говорили (не родители, а другие члены церкви), какую прическу носить, как одеваться, в какой школе учиться, какие книги читать, а какие не читать, с кем дружить, с кем нет, на ком жениться, где жить, сколько иметь детей, как воспитывать их, чем заниматься в свободное время, где работать, о чем думать, за кого голосовать, какую музыку слушать, сколько денег тратить в выходные и сколько отдавать церкви. Бесчувственная манипуляция людьми понималась как забота о них. Уважение к личности и к его или ее личной жизни забывалось.
Личная жизнь каждого человеческого существа нужно уважать и высоко ценить. Право поделиться чем-то глубоким и личным с теми людьми, которым мы доверяем, должно признаваться и его необходимо уважать. Это не означает отчуждение или недостаток заботы друг о друге. Это всего лишь значит, что вход в личную жизнь возможен только по приглашению.
Слухи – это один из самых тяжких, смертных грехов в церкви. Люди склонны относиться к ним не настолько серьезно, насколько они того заслуживают. Распространение слухов и клеветы о чьей-либо личной жизни – это грубое неуважение к личности. Хотя это часто происходит в любых группах и сообществах, это не должно считаться “нормальным” в христианской общине. Слухи – это последствия присутствия “немых пятен” в церкви. То, о чем нельзя говорить открыто, становится предметом слухов.

Честность
Присутствие “табу” в церкви – это серьезное предостережение для нас. Они могут причинить серьезный ущерб. Они приводят к поверхностности в христианской жизни и неглубокому мышлению. Они могут ослабить взаимоотношения в церкви и серьезно ограничить отношения с неверующими. “Табу” – то, что члены церкви отказываются определить и с чем они отказываются работать, препятствует церковному росту и положительному влиянию церкви на общество.
В следующем разделе мы посмотрим на возможные пути преодоления проблемы “табу”, которая “бесшумно” продолжает наносить вред центрально-европейской церкви. Корень того, что болезненные и причиняющие беспокойство вопросы избегаются и подавляются, заключается в недостатке честности. Заявляя о своем послушании истине, открытой в Слове Божьем и в воплощенном Боге, христиане должны быть известны как те, которые действительно живут по истине. Они должны жить с радикальной честностью не только по отношению к своим религиозным обязанностям, но также в общественной и личной жизни, в политике и церковном руководстве, в семье и решениях, связанных с материальной стороной жизни.
Каждый из нас – в какой-то мере лицемер. Мы хотим казаться лучше, чем есть на самом деле. У нас есть сильное стремление к тому, чтобы нас признавали хорошими, праведными, приятными и любящими. Но что нам нужно больше всего, это, по-видимому, честность. Нам необходимо мужество, чтобы взглянуть на самих себя и увидеть себя такими, какие мы есть. Бог лучше знает, что мы представляем из себя, чем мы сами.
Итак, помня об этом, мы рассмотрим возможные способы преодоления проблемы “табу”.

Возможны ли изменения?
В этом разделе мы посмотрим на возможные способы того, как относиться к неразрешенным и подавляемым областям христианской жизни, к тем “табу”, которые мы перечислили. У нас нет готовых решений – мы предлагаем лишь возможные выходы из сложившейся ситуации.
Наши предложения можно отнести к трем общим аспектам жизни христианской общины.

Богословие

Что такое христианство?
Христианство имеет отношение не только к религиозной стороне жизни. Это не только “разговоры о Боге”. Ветхий и Новый Заветы описывают жизнь во всей ее полноте. Христианство описывает реальную жизнь, знакомую нам из повседневного опыта. Евангелие проливает свет на все области жизни. Чтобы быть христианином, не нужно бежать от реальности. Бог в Иисусе Христе вошел в нашу реальность. Мир, в котором мы живем, не является чужим и далеким для Него. И он не должен быть чужим и далеким для нас.
Жить “духовной” жизнью не значит пытаться убежать от вторжения “мирских” вопросов. Разделение жизни на “светскую” и “духовную” – идея больше платоническая, нежели христианская. В течение истории церкви христиане старалась подчеркнуть тот факт, что христианство глубоко затрагивает все области жизни.
Само существование “табу”, описанных выше, – это упрощение христианства и, как таковое, требует нашего внимания. Один из возможных выходов из данной ситуации лежит в том, чтобы начать внимательно читать Библию и отыскивать связь между ее учением и многосторонней реальностью нашей жизни. Политика, финансовые вопросы, секс и философия – эти темы снова и снова встречаются в книгах Нового и Ветхого Заветов.

Что значит быть человеком?
Наблюдения за церковной жизнью сегодня могут привести к заключению, что быть христианином – значит прекратить нормальное человеческое существование. Можно прийти к убеждению, что духовная жизнь подавляет нормальные, обычные, человеческие стороны жизни. Дело выглядит так, будто христианская жизнь означает уход из мира, в котором мы живем:
– интересная работа становится лишь средством к выживанию или возможностью свидетельствовать неверующим;
– искусство (музыка, кино, литература) ценятся лишь в той степени, в которой произведения искусства можно использовать в проповеди Евангелия или поклонении;
– занятия спортом могут быть оправданы лишь в целях благовестия;
– взаимоотношения становятся инструментом благовестия, ученичества или душепопечительства;
– политика и бизнес воспринимаются как “дела этого мира”;
– друзья становятся “братьями и сестрами”
Реальность жизни в материалистическом, потребительском обществе ведет христиан к тому, что они подчеркивают духовную, сверхъестественную сторону реальности. Этот правильный акцент не должен приводить к подавлению других аспектов христианской проповеди. Не хлебом единым будет жив человек, но все же насущный хлеб – важная часть нашей жизни. Стать христианином не означает перестать быть “нормальным” человеком. Из того, как Иисус описал Божий суд, видно, что Бог видит и признает как проявление праведности обычное человеческое сострадание, солидарность в практических делах, заботу о странниках и заключенных. Подобным образом действие Духа Святого в жизни верующего выражается согласно Павлу в общепринятых (но редко практикуемых) “человеческих” добродетелях. Христиане должны быть сильными в терпении, щедрости и самоконтроле. Христиане должны быть людьми.

Единство в многообразии
Триединый Бог представляет Собой совершенное единство в многообразии. Отец, Сын и Дух Святой совершенно едины и в то же самое время отличаются друг от друга. Бог есть любовь, но это не означает, что внутри Троицы Отец перестает быть Отцом, Сын перестает быть Сыном и Дух Святой перестает быть Духом Святым.
Подобным образом, хотя далеким от совершенства, люди развивают взаимоотношения единства в многообразии. Муж и жена становятся одной плотью, но не прекращают быть мужчиной и женщиной или отцом и матерью. Согласно описанию Церкви в Библии, она должна характеризоваться единством – единством тела, которое состоит из различных членов, но не одноцветным единообразием армии.
Для того чтобы существовало единство в многообразии, должна быть свобода для выражения индивидуальности каждого участника. Различия во мнениях, предпочтениях и вкусах – это основная предпосылка. Такое единство может быть познано через сеть глубоких, искренних, личных взаимоотношений при условии уважения свободы личности. Попытка создать впечатление единства при подавлении различий разрушает саму природу общения. Это ведет лишь к слухам, законничеству, лицемерию, враждебности и ненависти.
Открытие заново единства в многообразии христианскими общинами и церквями могло бы стать наиболее эффективной проповедью Евангелия, какую только может осуществить церковь в современном обществе.

Вера, доверие и уверенность – важность вопросов и сомнений
Проблема познания, т. е. “откуда я знаю, что я знаю”, является, по нашим наблюдениям, одним из ключевых вопросов в современной постмодернистской культуре. Философия эпохи постмодернизма, как и наш культурный контекст, напоминают нам о сложности процессов, вовлеченных в познание и веру. Наша культурная среда ставит большой знак вопроса после любого понятия определенности. Сказать, что я знаю что-то с полной и совершенной уверенностью, сегодня намного трудней, чем в любое время в прошлом.
Иногда напряженность, существующая между жаждой абсолютной определенности и реальностью, в которой мы так далеки от нее, кажется непереносимым. Мы хотели бы увидеть своими глазами, прикоснуться руками, но вместо этого нам оставлены надежда и вера. Взаимоотношения с Богом, познание Бога, переживание Его присутствия – все это покоится на фундаменте, достаточном для доверия и уверенности, – на Слове Божьем, данном через откровение. Мы читаем, изучаем и толкуем Слово Божье вместе с христианской общиной, которая пересекает географические и временные барьеры.
Таким образом, наши взаимоотношения с Богом характеризуются многими вопросами и сомнениями. Если то, что написано в Библии и выражено в христианских исповеданиях веры, истинно, тогда нам нечего бояться. Иисус действительно представляет Собой ответ на наши сомнения и вопросы. Попытки подавить сомнения вместо того, чтобы серьезно разобраться с ними, как мы заметили в наших исследованиях, это выражение низкого и ограниченного понимания Бога. Такой Бог имеет ответы только на религиозные или “духовные” вопросы. Глубокое мышление и экзистенциональные сомнения могут застать Его “неготовым”. Или, что более вероятно, мы сами оказались бы не готовыми и захваченными врасплох такими вопросами. Это бы привело нас к признанию того факта, что мы не имеем ответов на все вопросы.
Апостол Павел в своем знаменитом отрывке о любви писал, что “мы знаем отчасти” и “видим как сквозь тусклое стекло”. Наступит день, когда мы познаем и увидим в совершенстве. До того времени мы должны жить верою. Тревожащие нас вопросы и сомнения являются, или, по крайней мере, должны быть нашими друзьями, а не врагами.

Социология
Мы считаем важным упомянуть две часто пренебрегаемые детали, которые дают социологическое описание того, что происходит в христианских общинах, бьющихся над проблемой нездоровых “табу”. Церковь, особенно в ее поместном выражении, – это сообщество людей, которое подходит под социологическое определение “группы”. Социальная динамика и взаимоотношения внутри общины во многом сходны с тем, что происходит внутри других подобных групп.

Малые сообщества
Большинство протестантских церквей в Центральной Европе состоит из небольших групп. Многие христианские общины до сих пор живо помнят отрицательное отношение светского общества к ним. Это усиливает чувство того, что церковь – это маленькая, незначительная группа “хороших людей” во враждебном окружении. Подобная позиция, присущая меньшинству, укрепляет тенденции к униформизму, высокой преданности группе, изоляции от внешнего мира и черно-белым представлениям о мире, которые так распространены в большинстве евангельских общин.
В церквях отдают себе отчет в том, что невозможно быть полностью закрытыми для общества. Свидетельство нехристианскому миру – одна из основных ценностей Церкви. Она должна входить в контакт с миром, чтобы приобретать новообращенных, достигать своих членов и сторонников. Определенный уровень открытости просто необходим. Если этот уровень невысок, тогда внешний мир воспринимается как “вражеская территория”. Это выражается отношением “кто не с нами, тот против нас”.
Полное отделение от мира не только ошибочно, но и невозможно. “Мир” проникает в небольшие христианские общины разными путями. У христиан нет другого места жительства кроме мира, который выражает себя в их конкретном культурном окружении. Некоторые сферы культуры, такие как политика, философия или рок-музыка, рассматриваются как угроза самой сущности христианской общины. Занятия такими “делами” не одобряются и осуждаются.
Выход из этого богословски слабого и культурно неактуального христианства состоит в том, чтобы познавать, размышлять и говорить о величии церкви – Тела Христа. Она больше, чем маленькая группа, встречающаяся за закрытыми дверями маленьких темных комнат. Изучение истории церкви, общение с другими христианами, получение информации о том, что происходит в христианском мире, – все это может помочь в борьбе с нашим чувством незначительности.
Еще одним важным вопросом, который может помочь преодолеть барьеры между церковью и внешним миром, является вопрос о том, как мы воспринимаем себя. Церковь во всех ее формах должна основывать свою сущность на Иисусе Христе, а не на шатком основании деноминационных, организационных или культурных особенностей. Община, в которой верующие собираются для совместного почитания Бога и познания Его мыслей о мире, не должна бояться открытости. Ей не нужно страшиться мира, в котором она призвана быть солью и светом.
Понимание себя: от однородности к социальному и политическому разнообразию
Несколько лет назад церковные общины были достаточно однородными. Они состояли из людей, не имевших особых общественных привилегий и не занимающих высокого положения в обществе. Возможности найти работу в таких областях жизни как искусство, менеджмент и образование были ограничены. Другие области, такие как политика или журналистика, были полностью закрыты. Как следствие, христиане не слишком отличались друг от друга экономически и социально. Политическое разнообразие было неизвестно вообще.
Сегодня, 10 лет спустя после падения “железного занавеса”, картина совершенно другая. В церковь наряду с безработными приходят успешные бизнесмены, художники, известные спортсмены, люди с разным уровнем образования, с разными вкусами и политической ориентацией. Тенденция к униформизму, которая, несмотря на широкое разнообразие, все еще существует, должна прекратить свое существование. Если руководители церкви будут продолжать попытки подавить пеструю реальность с помощью униформизма и законничества, их церкви станут непривлекательным и далеким от реальной жизни местом. Серость и посредственность станут нормой.

Пасторская забота

Уважение
Одна из тех библейских метафор, которыми злоупотребляли больше всего, это образ пастыря и овец. Овечка очень точно описывает картину, в которой многие из нас могли бы узнать себя: беспомощное, слабое и не особенно умное животное, часто жадное и упрямое, которое теряется без пастуха, имеет склонность сворачивать с пути и нуждается в ком-нибудь, кто вел бы ее к источникам пищи.
Однако, пастырь в Библии символизирует Бога или тех, кому Он делегировал определенную (всегда ограниченную) ответственность за общину. Роль пастыря состоит в том, чтобы защищать овец и помогать им (что в совершенстве сделал Пастырь Иисус – “жизнь Свою положил за овец”). Порочные или невежественные пастыри, как те, что описаны в 34-й главе Книги пророка Иезекииля, склонны злоупотреблять своим положением и влиянием. Они пытаются манипулировать, контролировать, ограничивать, злоупотреблять или изгонять овец, ведя себя так, словно стадо принадлежит им.
В славянских языках слова “пастор” и “пастырь” очень близки (например, “пастир” на словацком). Пасторы, проповедники, служители, как и все другие люди, часто подвергаются искушению поставить себя в центр и использовать других для того, чтобы укрепить свое положение. Искаженный образ пастуха и овец может с легкостью использоваться для этой цели. Провозглашаемая цель “защитить овец” может вести к манипуляции и подавлению личного развития членов церкви. Страх того, что овец “украдут” другие деноминации, может оказаться всего лишь страхом потерять собственную сферу влияния. Такая картина пастыря (пастора) и овец (членов церкви) может вызвать чувство, что члены церкви всего лишь овцы, тогда как пастор-пастух представляет собой нечто большее.
Предыдущий параграф написан не с целью поощрить безответственность или недостаток заботы и заинтересованности в других людях. Это лишь предостережение, основанное, к сожалению, на действительных наблюдениях и опыте, об опасности ошибочного толкования и злоупотребления одним из библейских образов для того, чтобы создать и укрепить собственную власть. Пасторы, и все, кто занимает влиятельное и авторитетное положение в церкви, не должны забывать, что они стараются помочь таким же людям, как и они сами. Каждый из нас наделен свободой и ответственностью. Каждый заслуживает уважения. Есть только один Пастырь. Все остальные из нас – овцы.

Перфекционизм
Перфекционизм – это стремление к совершенству “здесь и сейчас”. Он часто понимается как положительная черта характера. Перфекционизм признает только два цвета: черный и белый. Все может быть либо совершенным, либо вообще не имеет никакой ценности. Перфекционист не удовлетворен своей работой до тех пор, пока не сделает ее совершенным образом. Он также ожидает совершенства от других.
В контексте нашей статьи, перфекционизм относится к напряженности, существующей между идеалом и действительностью. Когда мы думаем о том, как нам попасть оттуда, где мы находимся, туда, где мы хотим быть, мы испытываем искушение впасть в одну из двух крайностей: мы или предаемся скептицизму (“нельзя ничего сделать”) или впадаем в оптимистический перфекционизм (идеал должен быть достигнут немедленно и полностью). Выбор в пользу перфекционизма в христианских кругах встречается гораздо чаще. Христиане часто верят в иллюзию того, что перемены произойдут немедленно: если кто-то стал христианином, все его проблемы немедленно (или в очень короткое время) разрешатся, на все вопросы сразу найдутся ответы, все взаимоотношения (особенно с другими христианами) сразу станут совершенными. Но изменения требуют времени и рост происходит в течении всей жизни. Вопросы без ответов, нерешенные проблемы и не до конца здоровые взаимоотношения всегда будут частью нашей жизни до тех пор, пока мы на!
з!
емле.
Христианские общинам нужно предоставить место для перемен, развития и роста. Мы – люди в пути. Мы живем в болезненном столкновении между реальностью, которую видим вокруг и внутри себя, и тем идеалом, о котором читаем в Библии. Если мы пытаемся, путем подавления всего проблематичного и несовершенного, создать иллюзию того, что реальность не такова, мы утрачиваем подлинность и честность. Свет становится тьмой, соль теряет свою силу.

Благодать, истина и время
Выше мы поставили вопрос о том, возможны ли изменения. Со смирением мы хотим ответить: “Да, мы считаем, что они возможны”. Для того чтобы перемены произошли, необходимы истина, благодать и время.
Истина – это противоположность иллюзии и лжи. Она часто неприятна. Тема данной статьи – “то, о чем не говорят”. Главная причина молчания – страх перед тем, что определенная тема или определенный взгляд на вещи может поставить под угрозу наши убеждения, верования и то, с чем мы связываем свою личность, свое “я”. Перемена предполагает готовность и мужество открыто взглянуть на темы, по многим причинам для нас неприятные. Это как взглянуть в зеркало и сказать: “Это я. Это мы”. В центре христианской вести стоит мысль о том, что истина не происходит из человеческих рассуждений. Источник истины и ее совершенство – ее начало и конец – в Боге. Только из Божьего откровения мы можем узнать что-либо об истине, каким бы несовершенным не было наше знание. Познание истины о Боге, которую Он открыл нам в Своем Слове, может вызвать в нас чувство дискомфорта. Ведь познавая Бога, мы также узнаем себя. Мы узнаем, кто мы есть и кем мы должны быть. Мы узнаем, что мы – грешники.
Благодать – это то, что отличает христианство от этической системы. Несмотря на нашу греховность, Бог не осуждает нас. Его отношение к людям выражается в благодати. Благодать не противоположна истине. Это такое отношение, которое помогает нам жить в истине. Никто не сможет прийти к Богу путем исполнения этических принципов. Каждому нужна благодать. Благодать – это то, что мы не заслуживаем, и все же получаем. Она должна пронизывать наши взаимоотношения. Мы, как и наши общины, нуждаемся в таком месте, где царит благодать. Это место, где не нужно быть совершенным (и не нужно притворяться таковым), чтобы быть принятым другими. Хорошее поведение не является и не должно быть условием принятия друг друга в христианской общине.
Изменения происходят во времени. Как рост отдельной личности, так и изменение атмосферы в общине всегда требует времени. Как бы мы не желали совершенства и перемен к лучшему, изменения – долгий процесс. Темы, которые долгое время считались “табу”, не станут излюбленными темами за одну ночь. Слабости не превратятся в сильные стороны в одно мгновение. Кто-то сказал, что для того чтобы срубить дерево, нужно на 100 лет меньше времени, чем дереву понадобилось, чтобы вырасти. Подобное происходит со многими мужчинами и женщинами и общинами, в которых они живут. Разрушение всегда происходит быстрее, чем рост. Болезнь обычно проходит интенсивнее, чем долгое, полноценное выздоровление. Перемены в церкви не носят революционного характера, но все же они происходят. Закрытые общины становятся более открытыми. В церкви становится больше людей, которые не боятся вопросов и сомнений. Церковь способствует решению жгучих проблем общества. И в этом можно видеть основание для оптимизма.

Безопасное место
Разговаривая с христианами в различных странах Центральной и Восточной Европы, мы часто слышим одни и те же жалобы о церкви. Она слишком закоснелая, слишком авторитарная. В ней недостаточно места, чтобы быть самим собой. Мы твердо верим, что так не должно быть. Составляя эту статью, мы провели много времени в размышлениях и обсуждении того, как должно выглядеть безопасное место в церкви. Некоторые из наших мыслей можно найти ниже. Они, возможно, вызовут вопросы и побудят к дискуссии. Это может содействовать развитию церкви, в которой “хромлющее не совратится, но исправится”.
Безопасное место должно позволить людям, приходящим в церковь, быть самими собой и чувствовать себя в безопасности настолько, что они могут задавать важные вопросы в атмосфере доверия и уважения. Христианам не обязательно делать вид, что они знают ответы на все вопросы, но они должны посвятить себя тому, чтобы уважать людей, приходящих к ним.
То, каким будет безопасное место, напрямую зависит от наших ценностей и богословия. Богословие, прежде всего, – это не академическая дисциплина и не рассуждения о религии, оторванные от реальной жизни. Богословие показывает жизнь такой, какая она есть. Богословие – это описание реальности.
Безопасное место – это средство для развития доверия. Оно относится не только к интеллектуальным поискам и познанию. Оно включает эти аспекты, но мы верим в то, что человеческие существа больше, чем “просто” умы и тела. Безопасное место – это место для личного роста, для достижения зрелости.
Ценности, которые должно отражать безопасное место, включают в себя:
? атмосферу, в которой нет места осуждению;
? способность выслушивать прежде, чем говорить;
? веру и реализм;
? отсутствие “клише”;
? отсутствие “закрытых” вопросов;
? уважение к личности каждого человека;
? свободу и атмосферу, позволяющие задавать по-настоящему важные вопросы;
? творческий подход и умелая организация встреч (планирование встреч, разнообразие форм);
? красоту, порядок, уравновешенность;
? верность учению и открытость;
? глубокое и связанное с жизнью богословие.
Безопасное место должно стать отличительной чертой церкви. Церковь в ее различных формах должна стать известной как безопасное место, открытое для каждого. Это не только терпимость, это глубокая, неподдельная и серьезная заинтересованность в других людях, конечная цель которой – их рост для достижения зрелости.