Покажите мне взрослого человека с козлиной бородкой, и я покажу вам бейсбольного игрока высшей лиги. Покажите мне взрослого человека с козлиной бородкой и в сандалиях, и я покажу вам молодежного пастора.
Когда я был ребенком, я помню, что молодежный пастор нашей церкви был абсолютно непохожим на всех других молодежных пасторов, которых я когда-либо видел. Он цитировал песни рок-групп и носил голубые джинсы на служение. Он был круче всех других взрослых в моей жизни. Я гордился тем, что могу пригласить своих друзей в церковь и наблюдать, как разрушаются их негативные стереотипы о христианах. Молодежная группа увеличивалась, «невоцерковленные» дети становились верующими. Единственной вещью, которая отличала нашей группу от других, была та, что наш пастор был крутым.
По мере того, как молодежные пастора и молодежь 90-ых становились пасторами церкви и прихожанами 2000-х , казалось, что тенденция только росла. Сейчас это проповедуется во многих странах: лучший способ достигнуть людей, – быть такими, как они. Для того, чтобы достучаться до людей нашей культуры, нам нужно быть воплощением того, что эта культура определяет как приемлемое и ценное. Мы должны быть настолько «крутыми», насколько это возможно, при этом сохраняя Евангелие. Таким образом, люди увидят нас и не будут отвергнуты нами. Может случиться, что они даже захотят быть такими, как мы.
Это проявляется как в личных жизнях пасторов (да, я говорю о вас, парни из миссии и о ваших эмо-очках), так и в корпоративном церковном прославлении, когда мы стараемся избегать всего, что может показаться для невоцерковленного гостя чужеродным.
Я думаю, что в некоторой мере даже полезно быть связанным с культурой, которая нас окружает. Но бывают случаи, когда обязанность быть крутым может в конечном счете противоречить призванию пастора. Говорю это как местный крутой парень в своей церкви, и вот несколько мыслей по теме:
1. Быть связанным с культурой – это как обоюдоострый меч.
В некотором смысле, мы все являемся носителями уникальных интересов, талантов, характеристик, обладателями сильных сторон. Все это может как послужить провозглашению Евангелия, так и навредить этому. Так, к примеру, вчера специалист по ремонту принтеров зашел в церковь, в которой я служу. Это был молодой парень, занимающийся боксом. С этого и началась наша беседа (один из парней в нашей церкви тоже занимается смешанными единоборствами), и он был приятно удивлен тем, что у пастора может быть много татуировок на теле.* Я поделился с ним вестью о Христе, а он попросил подарить ему Библию. Один ноль в пользу приобщения к культуре.
Но бывали и другие случаи, когда моя внешность была помехой Евангелию. Однажды я рассказывал о Христе строгому мусульманину, с которым я пересекался в душе спортивного зала несколько раз в неделю. Мы стали друзьями и говорили на духовные темы довольно часто. И я очень сильно сомневаюсь, что огромный горностай на моем бицепсе приближает этого мужчину к вере. Один ноль в пользу отказа от татуировок. Вот почему я ношу одежду с длинным рукавом по воскресеньям. В каких-то ситуациях моя тату помогает мне служить, а бывают случаи, когда она все усложняет.
2. Мы всегда должны быть начеку по отношению к гордости.
Насколько желание пастора иметь репутацию крутого и современного парня является следствием тщеславия или гордости? Зная глубину нашей испорченности и самообмана и гордости, мы должны проверять самих себя. Мотивируют ли меня одеваться особым образом или слушать особенную музыку хорошие цели (причины)? Или часть меня просто хочет избежать перспективы быть мишенью для шуток, подобно Неду Фландерсу? (персонаж мультсериала «Симпсоны»). Мы должны знать, что наше стремление быть крутым не насытит тщеславия и гордости, с которыми нам придется бороться до самой смерти каждый день.
Более того, я боюсь (и тут я говорю о том, что вижу в своем сердце), что часто мы, по крайней мере частично, евангелизируем людей, будучи мотивированны своей гордостью. Как много в нашем желании быть крутыми занимает желание достигать людей Евангелием, не только ради Евангелия, но также и для нашей собственной славы? Вот тестовый вопрос для каждого, кто является пастором: если бы Господь призвал вас пасти шестьдесят некрутых святых до тех пор, пока они безопасно не доберутся домой, без шанса на какое-либо эффектное духовное возрождение или успешное развитие служения, посчитали бы вы это ниже своего достоинства? Казалось бы это вам недостойным ваших талантов и тратой вашей жизни? Если ответ «да», вы мотивированы гордостью.
3. Большая часть пасторского служения вовсе некрутая.
Не становитесь пастором, если вы хотите звучать авторитетно для всех людей или если вы хотите делать вид (притворяться) крутой оторванности от людей и идей. Проповедь о кресте есть безумие и камень преткновения для среднестатистического арт-хиспстера. Мы обязаны любить Спасителя больше, чем мы любим уважение других.
Также отрешенность, которой требует крутость, имеет очень мало места в работе пастора. Вы должны быть усердными и полными энтузиазма. Вы должны любить сложных и достойных осмеяния людей реальной и настоящей любовью, которая никогда не ищет возможности шутить за чей-то счет. Вам нужно плакать с людьми, когда они переживают невыносимые трагедии и страдают. Большая часть пасторского служения не имеет ничего общего с крутостью.
4. Мы никогда не должны презирать наших братьев и сестер.
Есть большой риск начать кичиться нашей свободой во Христе носить черные футболки, и смотреть свысока на христиан в стиле Неда Флендерса, которые любят Господа и верно Ему служили долгие годы. Более того, может быть и так, что Бог куда более доволен их смиренной жизнью (пусть и не так утонченной), чем вашей. Дело в том, что любовь к другим христианам является признаком настоящего верующего (1 Ин. 2:10). Более того: это должно быть отличительной чертой пастора. У нас есть намного больше общего с верующим из Мьянмы или верующим из Дулута (даже если они не могут отличить пильзенское пиво от портера, а группу Operation Ivy от Crimpshine), чем с людьми, которых мы пытаемся достичь для Христа.
Дело в том, что мы не можем выбирать себе людей, которые будут в нашей церкви, даже и пытаться не должны. Если я верно понял послание к Ефесянам, церковь должна состоять из разных людей: крутых и консервативных, мужественных и ранимых парней, панков, рокеров и эмо. По правде говоря, из опыта я вижу, что ранимый парень, который не пытается быть крутым, в десять раз больше подходит под библейское описание мужчины, даже если он не ездит на Харлей Дэвидсон и не смотрит новости спорта по телевизору. Пасите свое стадо, благодарите Бога за разнообразие в теле Христа и любите тех людей, которые не такие, как вы.
5. За несколькими исключениями, христиане, которые пытаются быть крутыми, ужасны в этом.
Когда я был в средней школе, один действующий из лучших побуждений работник, занимающийся молодежью, сделал попытку спеть то, что в преданиях старшей школы Radnor Junior осталось как печально известный “рэп Иисуса”. Это было начало эпохи хип-хопа, этому жанру тогда еще только предстояло найти свое звучание. Ну и этот работник по делам молодежи, немного полноватый белый парень 28 лет, опередил жанр на 10 лет вперед за пять мучительных минут. Потом я узнал, что этот действующий из лучших побуждений молодой человек не сам придумал тот речитатив (хвала небесам!), а взял его из песни под названием “Addicted to Love” в исполнении Carman.
Смысл следующий: не многие христиане умеют красиво одеваться. Некоторые могут, но вы наверное не можете. Серьезно, спросите свою жену. Она вам скажет правду. Не пытайтесь быть чем-то, чем вы не являетесь, ради того, чтобы впечатлить неверующих. Это плохая теология и она никого не обманет. Это все равно что христианская рок-музыка. Пожалуйста, прекратите. Нет, серьезно. Сейчас. Я настаиваю.
6. Желание быть подобным культуре может заслонять нам Евангелие.
Чем больше мы понимаем мир, (и то, что он вкладывает в понятия крутости и притягательности), тем менее привлекательным мы должны его находить. На самом деле, в обществе, которое все больше и больше становится моральным и духовным банкротом, именно наша несовместимость с культурой может помочь ярче светить Евангелию. Дэвид Уэльс более удачно, чем я, выразил эту мысль в своей книге «Бог в заброшенной земле»:
До самого последнего дня евангельские христиане должны сильно желать истинного возрождения церкви, страстно стремиться снова видеть, как она становится серьезным местом, где яркое отличие от мира поощряется, потому что мир здесь понимают в более глубоком и истинном смысле, где в поклонении нет ничего лишнего, где Слово Божье слышится снова и снова, где одинокие и разбитые могут найти убежище.
Давайте молиться, чтобы наши церкви снова начали ярко отличаться от мира, даже если это и не круто.
Вывод следующий: будь тем, кем Бог тебя создал быть. Нравится быть хипстером – будь им, только будь хипстером во славу Божью. Христос должен быть в центре для тех, кто избрал своим призванием пасторство. Это значит убивать нашу гордость и пренебрежение по отношению к тем, кто не похож на нас. Это значит благовествовать за пределами вкусов и предпочтений. В конечном итоге, это может даже означать, что мы не крутые
Майкл МакКинли – пастор церкви Гилфорд Бэптист в городе Стерлинге, штат Вирджиния, а также ведущий писатель на сайте 9Marks по теме вероисповедания.
* Если эту статью сейчас читает член моей церкви и он шокирован, приношу свои извинения. Не волнуйтесь, тот факт, что у меня есть татуировки, еще не самая плохая вещь, которую вы можете обо мне узнать!
Ноябрь/Декабрь 2007
©9Marks. Website: www.9Marks.org. Email: info@9marks.org. Toll Free: (888) 543-1030.